От ненависти до любви

— Мне очень жаль, миссис Дарлингтон, но мистер Савин не сообщил о своих намерениях. Он неожиданно уехал вечером.

— Вечером? Когда именно?

— Кажется, в разгар вашего приема в честь мисс Кидд. — Клерк нахмурился. — Очень жаль мисс Кидд, не правда ли?

— Да, — пробормотала Регина, ощущая дурноту. — Жаль. Она пошла к двери, желая поскорее очутиться в своей коляске и не видеть вопросительного взгляда клерка. Когда Регина вновь опустилась на мягкие подушки, к горлу ее подступил комок.

Сердцем она чуяла, что в исчезновении Марти Кидд повинен Джим Савин. Ее первым импульсом было немедленно вернуться домой и сообщить о своих подозрениях сенатору Бертону и генералу Кидду. Регина представила себе, как они оживятся, узнав, что дело сдвинулось с мертвой точки. После этого не составит большого труда выследить красавца адвоката, выпускника Гарварда, и его игривую светловолосую спутницу. Такая эффектная парочка не сможет скрываться вечно. И Савин, и девушка привыкли к роскошной жизни. Пока Джим и Марти — Регина не сомневалась, что девушка убежала с ним по доброй воле, — наслаждаются любовным уединением, скрывшись где-нибудь в отдаленной дикой местности. Однако очень скоро они соскучатся по шелковым простыням, охлажденному вину и прочим радостям, ради которых и стоит жить.

В ярости оттого, что Джим Савин предпочел ей Марти Кидд, Регина жаждала поскорее добраться до дому. Она разоблачит Джима Савина, расскажет сенатору Дугласу Бертону и генералу Уильяму Кидду, что именно этот самонадеянный ублюдок похитил девушку. Вот будет славно, когда они узнают правду! Регину охватила радость при мысли, что эти влиятельные люди всю жизнь будут благодарны ей, жене полковника Томаса Дарлингтона.

Регина предвкушала счастливые дни, которые, несомненно, последуют за ее услугой. Дни, проведенные в столице Соединенных Штатов, и ночи в просторном бальном зале Белого дома, когда она будет кружиться в объятиях конгрессменов, сенаторов и, возможно, принцев крови.

Внезапно ее лицо вытянулось. О чем она думает?!

Регина потянулась к пуговицам у горла и быстро расстегнула их. Ее охватила слабость.

Она не может донести на Джима Савина. Ей остается только молчать, потому что, рассказав правду, придется объяснять причину сегодняшнего визита к Джиму в отель. Слишком велик риск вызвать подозрения мужа.

— Будь ты проклят, ублюдок! Ненавижу тебя!

Глава 14

— Будь ты проклят, ублюдок! — крикнула Марти спокойному Ночному Солнцу. — Ненавижу тебя!

— Ты это уже говорила. — После долгих часов, проведенных в седле, он держался все так же прямо.

Жалкая и беспомощная, Марти размышляла, устанет ли когда-нибудь этот дикарь. Ближе к вечеру они покинули пограничную хижину и направились на север вдоль подножия высоких гор. Марти надеялась, что они устроят привал на закате, но солнце давно скрылось, а похититель, несмотря на ее требования остановиться, продолжал путь.

Напомнив ему, что цивилизованные люди обычно испытывают голод при приближении обеденного времени, Марти получила остатки жареного мяса и хлеб. Однако Ночное Солнце даже не придержал вороного скакуна. Изголодавшаяся Марти съела все до последнего кусочка в тайной надежде, что ее похититель умрет от голода. Если это и задело его, то он не подал виду.

Марти не знала, сколько прошло времени, но по тому, как ныло все ее тело, предполагала, что минуло часов шесть. А они все продолжали свой путь.

И с каждым новым часом ненависть Марти к хладнокровному дикарю все росла. Если она когда-нибудь и сомневалась, что индейцы не имеют ничего общего с белыми людьми, теперь все сомнения рассеялись. Ночное Солнце обладал сверхчеловеческой силой, терпеливо выносил бесконечные неудобства и был абсолютно равнодушен к ее оскорблениям.

Неужели его не трогали и прелести Марти?

Слишком измотанная, она не флиртовала этим вечером с бесчувственным индейцем. Но быть может, завтра Марти сделает попытку расшевелить его. Если ей удастся очаровать индейца, она усыпит внимание своего тюремщика и ускользнет от него. Нужно лишь выкрасть вороного и скакать прямиком к Денверу! Ах, почему она не попыталась сделать это раньше? До сих пор ни один мужчина не устоял перед ней, когда Марти кокетничала. Наверное, даже индейцы становятся уязвимыми, столкнувшись с очаровательной белой женщиной.

— Мы когда-нибудь остановимся? — сердито спросила Марти.

— Вскоре.

— Твое «вскоре» означает на рассвете. А я не могу ехать дальше, не поспав.

— Знаю. — Мельком взглянув на девушку, он отвернулся. — Засыпай.

— Прямо так? — Марти уставилась на него. — Я же не одна из ваших проклятых… — Она прикусила язык, чтобы не сказать «скво». — Индейцы, может, и в состоянии спать верхом на скачущей лошади, а я нет.

— Тогда тебе придется подождать.

— Будь ты проклят! Я ненавижу тебя, ненавижу! — Марти скрестила руки и неохотно опустила голову ему на грудь, понимая, что ни на секунду не сомкнет глаз, пока этот бессердечный чурбан не остановит коня на ночь.