От ненависти до любви (СИ)

   Исключительно ради возможности присматривать за своим обожаемым Аром, который обладая редкостной идиотской доверчивостью, постоянно влипал в неприятности.

   Один раз Грандин стал свидетелем потрясающей сцены. "Огненный" Ильт, (прозванный так из - за необычного цвета своих волос, ) сжав кулаки, сурово отчитывал Ири, за некую сумасбродную выходку. И Ар, нахальный, непримиримый Ар, покорно молчал, морщился и виновато хлопал ресницами, выпрашивая у Ильта прощения и обещая, что больше никуда не уйдёт, заблаговременно не предупредив товарищей. Судя по здоровенному, лиловому синяку, красующемуся под глазом и глубокой ссадине на скуле, Ири побывал в переделке. Впрочем, сбитые костяшки пальцев говорили о том, что драка не прошла бесследно, не только для него. И покорно принимая нравоучения, Ар самодовольно сиял, словно новенький золотой желающий похвастаться, за что тут же получил от взбешенного Ильта подзатыльник и вопль, что Ар временами абсолютно безответственная скотина.

   И Ири, совершенно нормально это проглотил, рассыпаясь извинениями с удвоенной силой, но разумеется не испытывая раскаяния.

   Один вид этой сцены заставил Грандина скрипеть зубами, от мысли, что он похоже, единственный кому Ири Ар огрызается и показывает зубы. К тому же удовольствие избить Ара, должно было принадлежать только ему.

   Любовник Ильта, Александр Алес, на свою беду решивший предпочесть покровительство Мистраля, исходил ревностью и негодованием, не в силах смириться с фактом того, что Ильт предпочитает общество Ара, а Ар в свою очередь, против которого Александр в принципе ничего не имел, демонстративно игнорирует Мистраля. И в итоге класс сияющих по умолчанию распадался на два оппозиционных лагеря, которые не враждовали, но чувствовали себя напряженно в обществе друг друга, вынужденной необходимостью занимать, чью - то сторону.

   Самое парадоксальное заключалось в том, что ни Мистраль, ни Ар, не искали себе союзников. Грандин слыл одиночкой, Ири дружил со всеми подряд, но оба, являясь личностями глубоко самодостаточными, абсолютно не нуждались в поддержке посторонних.

   Спустя годы, Грандин великолепно научиться использовать козырную карту популяризации общественного мнения, но сейчас они были мальчишками: гордыми, независимыми, считающими ниже своего достоинства усиливать собственный авторитет. Да им это просто в голову не приходило. Люди тянулись к "ним". "Они" - не тянулись ни к кому. И может быть именно поэтому, казались так удивительно притягательны.

  

   Глава 9.

   "Но если Мистраль сознательно держал дистанцию, то Ири, казалось, ставил своей самоцелью сделать всё, что бы этой дистанции, не существовало и в помине.

   Ему не приходилось прилагать для этого усилий. Всё происходило естественно, само собой и иногда совершенно по - дурацки..."

  

   Однажды Ири серьёзно переболел ангиной. Во избежание осложнений, ему запретили разговаривать, а студиозов настоятельно попросили не беспокоить юношу.

   Сидя у окна, на самой последней парте, с защитной повязкой на лице, (в преддверии экзаменов, Ар не мог пропускать учёбу), он выглядел удивительно нелепо. Что впрочем, его нисколько не смущало.

   Ири безмятежно записывал лекцию, абсолютно безразличный к чужой реакции и наблюдая за ним, Мистраль приходил к выводу, что место у окна - это подсознательная попытка оградить себя от излишнего внимания. Словно компенсация за то постоянное общение с людьми, которое ему приходилось переносить. В то время как Мистраль, не смотря на видимое нежелание контактов, постоянно находился в центре или занимал обзорные места, с таким расчётом, что бы контролировать весь класс одновременно и общаться с преподавателем.

   Правда сосед по столу, остряк Альфонсо, ехидно прибавлял, что место ледяного Грандина - это важный стратегический пункт, предназначенный держать противника в поле своего зрения и вовремя пресекать попытки чрезмерной активизации.

   Под противником подразумевался Ар. И иногда, бросая на него взгляды исподтишка, Мистраль был вынужден признать: в словах Альфонсо существует зерно правоты.

   Разглядывая врага, сидящего с марлей на лице, Мистраль испытал нечто похожее на мимолётную жалость с примесью злорадства.

   Судя по прогнозам доктора, разговаривать Ири не придётся дня два. А значит, класс сияющих ожидает как минимум два дня скуки и нормальной жизни.

   Ни тут - то было. Даже свою временную изоляцию, болван Ар, умудрился превратить в шоу.

   Одноклассники, всхлипывая, давились хохотом, когда Ири, которому на беду что - то срочно понадобилось от Альфонсо, пытался объясняться с товарищем жестами, не сообразив чиркнуть записку. Альф расцвёл, и началось.

   Не привлекать к себе внимание, Ири, похоже, попросту не умел.

   Через пять минут, он добился замечания. Преподаватель настоятельно попросил студиоза замолчать, что вызвало новую волну смеха. Казалось Ару не миновать гнева...