От ничевоков чтение: Вам

Золоту чуши пропасть,
Лоту, до глубин небытия шесту,
Еще клиника просвету
Острого, тучи сквозь, наискось.

  К лету жизни не вырвать из фантазии тела

  Победу у пепельного дождя образов,
  Двадцать лет Помпею неверия выбивала раз за разом
  Ума наковальня у стенки мира на расстреле.

Обухом Эйфеля не перешибить тучи,

Саранчи выкриков, криков:
Выговорю от засухи перепевов пылью куч,
Десятина нечесаной вики.

  Желтым, поганым кричу криком

  Вопль о конце концевом:
  Вы увидите меня человека, поэта на лыком
  Обтесанном годе венцом.

В двадцать лет, как и в сто двадцать

Буду в лахмотьях перепевов кое-как одет,
В куче мертвой красот поэзии ковыряться,
Я, уже наверно, последний пророк и поэт.

  Разве воплю простор

  Взломать замок змеи уст?
  Истасканности пев штор
  Не обновит никакой лучей куст.

Пуст Иеремия твой

Куст
Времени хруст
Ритма открой
На кой, на кой…
Он нужен вам, тем, что из кожи
Гложут безмозглую кость –
И тебя золотая достижений пропасть,
Сгложет в зубов ложе.

г. Лебедянь.

«Возьму вашу силу…»

Гиточке.

Возьму вашу силу,
Голову сил,
Душу щуплую, пряную,
Руками косилки скосил
Шеи стебля данную.

  Черные глаз чернила

  Никуда мне никогда не выплеснуть
  Другим поцелуям брода
  Не отыскать и в воздухе спелом киснуть
  Кистями

Слобода Белопесоцкая. 1920.

«Рана губ ваших кровоточит…»

Рана губ ваших кровоточит
Моей крови потом,
Именно, так узел сердца точит, наточит
Любви прудок неизмеримый лотом.

  Сознанием выжгу на брусках рта,

  Вытравлю вывеску:
  Ты и та и вон та
  Напоминаете мне норвежскую, вот, треску.

Холоден и не люблю как никто

Знаю почему:
Той и тому,
Кто расплющит мысль шиной авто –
Душу подниму.

«И я опоздал к сожалению…»

Вадиму Шершеневичу.

И я опоздал к сожалению
На пир дорогих чудес,
Позвольте, виноват, мое мнение
Приладить с облегчением, как согревающий компресс.

  Завтра попробую преломить искусство:

  Ленин и ты помоги,
  А то, ведь по глупости спрячуся в куст я
  Оголтелой и босой тоски.

Мертвым стулом за кафе столиками

Буду расплескивать коричневое кофе души
И в вас, дорогая коликами
Вскипят моих глаз ковши.

5 июня 1920 г. Москва.

От Рюрика Рока чтение

Ага…

Напрасно бьетесь вы в извивах:
Настанет всех час сумрачной тоски;
Напрасно ловите счастенышей игривых –
Старуха Вечность вяжет изстари носки.

  Уж так стара, что лишь вязать и может.

  И вяжет, вяжет и бормочет какие-то слова;
  Она, она тоску умножит –
  И будет все вязать: она всегда права.

Напрасно давитесь тоскою свою склизкой,

Скребете криком старенькую дверь:
Она всегда, всегда вам будет близкой,
Она и Смерть.

918.

«Волить, волить красного и кровавого…»