От Носке до Гитлера

Разногласия между Гитлером и Ремом по вопросу об организации "штурмовых отрядов" были быстро ликвидированы потому, что именно полковник Рем, а не кто-либо другой, сделал Гитлера фактическим вождем партии и дал, кроме того, всей партии тот военно-политический маршрут на легальность, который дал национал-социалистическому движению возможность в течение ряда лет подготовлять решающие круги германской буржуазии вместе с ее военной верхушкой, т. е. рейхсвером, к мысли о возможности или даже повелительной необходимости передачи власти Адольфу Гитлеру для учреждения фашистской диктатуры как последнего оплота против революции. Не надо забывать, что в решающий момент оформления национал-социалистической партии шла ожесточенная борьба из-за руководства между Гитлером и генералом Людендорфом. Именно Рем способствовал возведению Гитлера в сан диктаторского вождя партии, считая, что Гитлер будет послушным инструментом в руках военщины. 24 сентября 1923 г. Рем представил руководящей головке национал-социалистической партии докладную записку (составленную по его указаниям Шейбнер-Рихтером), в которой между прочим говорилось: "Национальная революция не должна ни в коем случае предшествовать захвату национал-социализмом политической власти. Наоборот, овладение полицейскими органами государства должно составлять предпосылку национальной революции (мы теперь знаем, что эта политическая наметка Рема выполнена совершенно точно). Другими словами, необходимо, по крайней мере, предпринять попытку овладеть полицейским аппаратом государства с помощью внешне кажущихся легальными средств. Риск предприятия будет тем меньший, чем больше выступление будет соответствовать настроениям народа и чем легальнее оно будет выглядеть". Прекращение пассивного сопротивления в Рурской области правительством Штреземана дает Рему повод для провозглашения Адольфа Гитлера вождем партии: это происходит 25 сентября, причем Рем по всем правилам сентиментальной демагогии инсценирует трогательную сцену: сам он после соответствующей речи Гитлера обливается горючими слезами, плачут также присутствующие здесь Геринг, Гесс, Крейбель и Другие.

Первая попытка легального захвата полицейского аппарата для осуществления национальной революции происходит, как известно, в виде мюнхенского путча 1923 г., подготовленного переговорами Гитлера и Рема с Каром, генералом Лоссовым и другими носителями полицейско-военной власти. Тогда ввиду намечавшейся относительной стабилизации "демократии" и капитализма план Рема не удался: путч оказался именно путчем, быстро ликвидированным рейхсвером. Начальнику политического отдела Мюнхенского рейхсвера Рему пришлось в штабе рейхсвера отстреливаться во главе восставших от регулярных полков рейхсвера. Когда Рем сдался на милость победителя, он знал, что связь между рейхсвером и национал-социалистической партией порвалась в том смысле, что "штурмовые отряды" перестали быть нелегальным приложением к рейхсверу, а стали жить самостоятельной жизнью. "Для национал-социалистической партии, — говорит Конрад Гейден, — кровавый день 9 ноября был все-таки счастливым днем. Он отделил окончательно национал-социалистическую партию от дела рейхсвера. В некотором смысле 9 ноября является днем рождения партии". Совершенно верно, ибо до этого разрыва с рейхсвером национал-социалистическая партия была почти что исключительно политическим предприятием контрразведки мюнхенского рейхсвера в лице полковника Рема.)