От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Но, естественно, любая мозаика складывается из множества отдельных кусочков. Критическая масса моего неприятия тоже накапливалась постепенно. Первым камушком в том мешке, который в конце концов утянул меня на дно, стало появление в нашей редакции спущенной мне Венедиктовым Маши Слоним, выдающегося представителя либеральной журналистики. Я должен сознаться, что был плохо знаком с профессиональными достижениями Маши Слоним, хотя в период постоянной беготни УЖК с одной стороны улицы Академика Королева на другую и обратно она появлялась в эфире моих информационных выпусков в качестве гостя, обличающего «кровавый режим». Нет, общее представление о жизни и творчестве Марии Ильиничны у меня было: происхождение из семьи высокопоставленного номенклатурного работника; стремительно сформировавшаяся тяга к диссидентству; эмиграция; дружба с Бродским; титул «леди», полученный в одном из браков; работа на ВВС; возвращение в Россию; интервью, взятые у Горбачева и Ельцина; и, наконец, – участие в создании Московской Хартии журналистов, которая едва ли не была подписана в квартире Маши Слоним. Все это вызывало восхищение, но не имело никакого отношения к работе по выпуску в телеэфир новостных программ. Пусть даже политически ангажированных, так как других на RTVi и не было.

Чем занималась Маша Слоним на «Эхо ТВ», я так и не понял, хотя формально руководил телекомпанией. Возражать Венедиктову я тогда еще не мог. (А когда начал это делать, было уже поздно!) Навещая эфирно-редакционную зону, я заставал Машу Слоним либо активно рассказывающей молодому поколению о своих приключениях а-ля «лягушка-путешественница», либо лежащей на полу с закрытыми глазами. В первый раз я даже испугался, но оказалось, что наша коллега просто восстанавливала силы. На съемки она не ездила, текстов не писала, в верстке выпусков участия не принимала, аккредитацией съемочных групп не занималась. Куда уходили ее силы, черт его знает… Однажды я попробовал привлечь ее к решению кадровой проблемы. Гусинский требовал (подозреваю, что не без науськивания со стороны Венедиктова) привлекать к участию в нашем эфире больше ярких лиц с «Эха Москвы». Я спросил Машу Слоним, что она думает по поводу приглашения к сотрудничеству Евгении Альбац, другого заслуженного деятеля либеральной журналистики? «Ни в коем случае! Никакой Альбац! Она же совершенно е…анутая!» – замахала на меня руками леди. От неожиданности я даже на время потерял дар речи.

Удивляться подобным заявлениям я перестал уже через несколько месяцев. Потому что ровно в таких же выражениях Сергей Пархоменко отзывался о Юлии Латыниной, а Борис Немцов – вообще обо всех соратниках, находившихся в этот конкретный момент вне пределов видимости. Притом что о самом Борисе Немцове то же говорили наши олигархи. Удивительным образом в современных российских либералах отсутствовало – да, по-моему, отсутствует и сейчас – одно из главных качеств либерального человека: терпимость. Прежде всего, терпимость к своим единомышленникам. И это стало для меня еще одним аргументом в пользу прекращения нашей совместной работы…

Между тем появление на «Эхо ТВ» Маши Слоним оказалось лишь первым десантом, вслед за которым на этот небольшой плацдарм выдвинулись гораздо более мощные силы. Когда Гусинский поставил задачу выпустить в эфир еженедельную информационную программу, которая подводила бы итоги прошедших семи дней, в нашей сетке появилась «Российская панорама» во главе с Матвеем Юрьевичем Ганапольским. Нетрудно догадаться, что и эта кандидатура была предложена Венедиктовым.

Лирическое отступление: Матвей Юрьевич Ганапольский