От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

В середине 2013 года меня пригласили на только-только созданное Общественное телевидение России. Не исключено, что согласие с моей стороны стало ошибкой. Никакого смысла с телевизионной точки зрения этот мой «поход налево» не имел, а вот на работе в радиоэфире сказался, скорее, негативно. Дмитрий Быков очень нервно воспринял мой временный уход из эфира «Коммерсантъ FM», хотя я уверял его в том, что вернусь через пару-тройку месяцев. Глава ОТР Анатолий Лысенко просил меня не работать в эфире радио в то время, пока новое телевидение начинает вещание и проводит собственную рекламную кампанию. Мы заключили джентльменское соглашение по этому поводу и целиком и полностью его выполнили, но Дима к тому времени уже с «Коммерсанта» ушел.

Собственно, он ушел в день нашего последнего эфира, совершенно непредсказуемо сорвавшись в истерику прямо во время программы и разразившись эмоциональной речью о том, что всему конец, передача больше никогда не возобновится и, о ужас, свобода слова под угрозой. В общем, хлопнул дверью. Вернувшись на частоту 93,6, я столкнулся с необходимостью начинать все заново. Кстати, мое совмещение «Коммерсантъ FM» и ОТР продолжалось очень непродолжительное время. Ток-шоу «Прав? Да!» столкнулось с теми же проблемами, что и «Дорогие мама и папа» на «Пятом канале». Программа не имела продуманной концепции и металась из стороны в сторону, начиная с планов насчет рассказов о волонтерах и заканчивая идеей обсуждения спорных исторических вопросов. Если с руководством канала у меня было полное взаимопонимание, то с руководством программы отношения не сложились как-то сразу. Меня снова попытались впихнуть в амплуа «говорящей головы», что у меня не получается просто физически. Я не капризничаю, просто не умею работать в таких жестких рамках.

Уже по традиции должен упомянуть, что в очередной раз был понижен по «шкале рукопожатности». Это произошло после программы о либеральной оппозиции. Я достаточно откровенно высказал то, что думал о ее представителях, – то, что описал несколькими страницами ранее. Но поводом для моего ухода с ОТР стала совсем другая дискуссия, а именно программа, посвященная обсуждению «Закона о защите прав верующих». Среди гостей этой передачи были, в частности, настоятель храма Святой мученицы Татианы, протоиерей Владимир Вигилянский, и директор Сахаровского центра Юрий Самодуров. Идеологический конфликт, происходивший на площадке, плавно перетек в аппаратную, и я с удивлением услышал в динамике, обеспечивающем мой контакт с выпускающим редактором, ее гневный крик: «Заткни этого попа!» Я, естественно, проигнорировал это требование, после чего осознал, что каши из программы «Прав? Да!» я сварить не смогу… Кстати, насколько я знаю, упомянутая дама-богоборец в телекомпании давно не работает, но это уже частности…

Мое полноценное возвращение на «Коммерсантъ» совпало с глобальным информационным обострением. С приближением Олимпийских игр в Сочи я стал ловить себя на мысли, что меня ужасно раздражает поведение молодых коллег. Возможно, все дело в ностальгии, которую я испытывал по своему детству, ведь в год проведения Олимпиады в Москве мне было двенадцать лет! Я ходил на олимпийские соревнования! Я помнил, как Владислав Козакевич установил на стадионе в Лужниках новый рекорд в прыжках с шестом! Я видел Пьетро Меннеа, Себастьяна Коэ, Мируса Ифтера и величайшего Виктора Санеева! Но мое настроение формировали не одни лишь детские воспоминания о московской Олимпиаде. Меня раздражало какое-то гнусно-торжествующее злорадство: вот, здесь не успели, тут своровали, там не достроили и вообще, как прекрасно было бы, если б эта Олимпиада провалилась и стала худшей в истории! Я читал подобные высказывания в социальных сетях, в том числе в аккаунтах коллег по работе, и постепенно закипал. И тут совершенно неожиданно для меня громкий скандал разразился по поводу, вроде бы никак не связанному с Олимпиадой. Хотя сегодня эту связь я очень хорошо вижу.

Андрей Норкин о скандале вокруг телеканала «Дождь» (эфир радиостанции «Коммерсантъ FM», 31 января 2014 года)

Поздно вечером в четверг, 30 января, мне позвонил замглавного редактора телеканала «Дождь» Тихон Дзядко. Он пригласил меня принять участие в телемарафоне «Любить Родину» в качестве соведущего. Я ответил, что должен оценить свою загрузку, поскольку воскресенье является у меня единственным выходным днем и я должен понять, могу ли найти свободное время. Свободное время нашлось, о чем я сообщил Тихону утром в пятницу. Я подтвердил возможность своего участия в телемарафоне, предупредив, что мое мнение относительно всех этих событий сильно отличается от позиции самого телеканала. Выслушав меня, Тихон повторил, что «Дождь» приглашает меня именно как соведущего, а не в качестве гостя, но, безусловно, я смогу сказать в прямом эфире все, что думаю.