От одного сладкого страха, до двойной горькой любви (СИ)

Заходя в закусочную, Стефани улыбнулась приятной атмосфере в здании. Стены выкрашенные в белый цвет, который, чудесным образом, не резал глаза. Чёрный линолеум и натяжные, чёрные потолки. Скорее, поэтому белые стены выглядели на фоне чёрного, никак нечто врезающееся в глаза, а как разбавление тьмы.

— Здравствуйте, рады вас видеть в «Чёрной Лагуне», хотите взять столик у рояля? — спросила девушка, подошедшая к ним. Указав на чёрный рояль, рядом с ним стоял стол, как раз на троих человек.

— Конечно! У вас так всё красиво, видно, директор продал душу за это место? — спросил Майк, оглядев вновь сам зал. А он, действительно был большим. То там, то тут сидели семьи, парочки или просто подростки. Вопрос, что он задал, скорее, был правильным.

— Не знаю, но тут платят неплохие чаевые. — Майк и девушка издали смешок, и она проводила их до столика. Стефани всё никак не могла оторвать взгляда от прекрасного рояля, и болезненная игла, откуда-то издали груди, неприятно колола сердце.

— Всё хорошо? — настороженно спросила Розали, словно смотрела на шрам тёти, там, в ванной комнате. Они сели за свой стол, и у её тёти дёрнулись брови в удивлении.

— А? Да, Розали, всё хорошо. Ты так обо мне обеспокоена? — сказала Стефани, и мягко улыбнулась, убирая светлый локон волос за ухо. И тут она заметила, что не только Розали на неё так смотрит, но и Майк. — Так. — и тут девушка слегка ударила ладонью о поверхность стола. — Я не понимаю, что тут происходит. Почему мне кажется, что вы оба что-то от меня скрываете, и это что-то, касается меня?

— Не-е-ет! — тут же воскликнул Майк, и взволновано улыбнулся. — Пф… Не-е-ет, так ведь? — он глянул на Розали.

— Да нет! Ничего такого! — поддержала его тон Розали, и уже растерялась, куда деваться.

— Возможно, мы просто волнуемся о вчерашнем событии. Признаю, получилось не хорошо. — старался выкрутиться Майк, и надеялся на это. Конечно, Стефани что-то подозревала, но раз эти оба так стараются это скрыть, что, возможно, выдают ложное, то пусть так и будет. На данный момент, у неё совершенно другая головная боль.

— Ничего же не случилось. Просто, теперь, Роберт не захочет ужинать… — Майк уже хотел что-то сказать, но к ним подошла та же официантка, что и предложила место у рояля.

— Вы что-то выбрали? — спросила она, приветливо улыбаясь, держа на руках ежедневник и ручку.

— Позавтракаем тем, чем не смогли позавтракать дома, — виновато улыбнулся Майк, глянув на девчонок, и потом, обратился к официантке, — Пожалуйста три порции гренок с пожаренным беконом. Мне чашку кофе… Розали?

— Можно мне горячий шоколад? — уже по привычке, она посмотрела на одобрение Стефани. А ведь, когда Стефани была маленькой, такой же взгляд был у неё, когда она глядела на клоуна во время покупки шоколада. Девушка слегка кивнула головой.

— Тогда чашку горячего шоколада… Стеф? — обратился к ней Майк, и девушка кинула взгляд на официантку. Молодая, красивая, и столько времени у неё впереди, столько выбора, если, конечно, она не попадёт в неправильное место, где из тьмы её подстережёт клоун, и не разорвет её на мелкие кусочки.

— Зелёного чая. — ответила она, и мысленно пожелала ей великого счастья и небесной удачи. Официантка всё записала, пожелала терпения, и ушла.

— Так он тебе нравиться? — неожиданно спросил Андерсон сразу, как только ушла девушка.

— Что? Кто? — тут же начала спрашивать Стефани, и в её груди громко застукало сердце, словно крича: «Нас раскрыли! Сворачиваемся! Бежим-бежим-бежим!!».

— Роберт. Роберт Грей. Он тебе нравиться? — спросил Майк, и его взгляд был как у хищника, тот же, что и вчера, когда он смотрел на Пеннивайза. И знаете, тут она пожалела клоуна, ведь взгляд звериный, направленный прямо на тебя, словно он сейчас сорвётся с места, и отгрызёт голову. И из-за этих сравнений, в голове блеснуло воспоминание. Воспоминание ярко-ядовитых глаз существа, смотрящих из тени, готовый выколоть тебе глаза, и облиться твоей кровью. Глаза, готовые наблюдать за твоими бессмысленными попытками выжить, или сбежать от медленной, мучительной смерти. Вот тут-то, взгляд Майка показался Стефани мягким, по-доброму смотрящим.

— Эм… К чему этот вопрос? — спросила Стефани, а ведь ей так не хотелось самой знать ответ на вопрос.

— Да, тётя Стефани, мне тоже интересно узнать. Если да, то это будет хорошо. Если нет, то всегда есть Майк… Но это как-то несправедливо будет по отношению к дяде Майку. Эт… — она не досказала свои слова, так как Андерсон закрыл ей рот. Ему неприятно слушать подобное, но больше ему не нравиться, как изменяется лицо Стефани от этих слов. Лицо сожаления. Он ненавидит слышать от неё извинения по тому, что она испортила ему жизнь, отняла кучу времени, и ему не стоит проводить с ней время, потому что, он взаимности не получит, — это, скорее, услышать страшно.