От одного сладкого страха, до двойной горькой любви (СИ)

— Давайте поговорим о другом? — спросил он, и глянул на Стефани, которая в свою очередь, всё это время сидела где-то в своей голове, и ничего не слышала из того, что тут происходило. До такого состояния довела одна проблема — в её сердце. Странная иголочка продолжала болезненно тыкать, и каждый взгляд, случайно бросившийся на рояль, усиливал эту боль. И после вопроса Майка, вдруг, рояль заиграл композицию Бетховена «К Элизе». Стефани посмотрела на него, вынырнув из мыслей. Кто-то сидел там, на рояле, но она не могла увидеть кто, потому что инструмент стоял к ним спиной, и крышка загораживала вид.

Музыка набирала обороты, и, понятное дело, эту мелодию знал каждый, кто хоть раз ходил на концерты, или уроки музыки, да в принципе, на улицу. Но для Стефани, с нелегким детством, эти звуки на рояле имели для неё отдельное отношение, словно, это было что-то личное, далёкое, уходящее в её детство, в проблемы, о которых она забыла.

— Мама… — тихо прошептала Стефани, и по её лицо пошли слёзы. Всё внутри превратилось в дрожь. Закрыв глаза руками, она безмолвно зарыдала, повторяя губами святое слово: «Мама».

— Стефани? Стеф… — тихо сказал обеспокоенный неизвестной причиной слёз, Майк, но Стефани указала ладонью, чтобы они не подходили, и она старалась успокоиться, но слёзы не прекращались. А тот, кто играл, словно не видел развернувшийся истории перед ним. Да, он слышит, как она вспоминает, но продолжает гладить клавиши, словно это были струны голосовых связок маленьких детей, и этот старичок, в белоснежном костюме, с оранжевыми, не вписывающимися в прекрасный костюм, пластмассовыми пуговками, закрыл глаза. Седой локон волос полез в глаз, но он смахнул его, дунув на него, и тот, прилежно лёг за ухо. Вокруг встали люди, слушали, как прекрасно играл рояль, но музыка дарилась лишь его милой Стефани, которая тихо плакала для всех, но громко рыдала про себя. Он слушал, невольно улыбался, и в то же время хмурился, ведь это неправильно, радоваться страданиям его любимой. Но не-е-ет, он знал, она радовалась. Она забыла лицо матери, и всегда думала, что та никогда не появлялась в её жизни, но она вспомнила, как та дарила ей книжки, читала ей перед сном, как покупала вещи, как нежно целовала в лоб, — как это делал клоун, — как напевала за готовкой, как стирала одежду, мыла посуду, как она умывала её. Мать Стефани не всегда пила алкоголь. Стефани страдала одиночеством лишь год, а с момента её рождения, и далее, до 9-ти лет, мать была с ней. И тут, музыка прекратилась, весь зал стал аплодировать, и слёзы Стефани остановились.

— Всё хорошо? — спросила вновь Розали, и Стефани улыбнулась так лучезарно, так ярко, как никогда до этого в своей жизни не улыбалась. Этим, она поразила своих обеспокоенных друзей.

— Я просто… Я просто вспомнила маму. Как она была со мной…

— Ты вспомнила?! Это же хорошо! Голова не кружиться? Не тошнит? — стал задавать вопросы Майк, но Стефани отрицательно помотала головой, мол, нет. — Это хорошо. Идёт прогресс. — он ломано улыбнулся, потому что думал, что возможно, это последнее приятное воспоминание, которое у неё появится из детства.

— Извините… — тут их отвлёк пожилой человек, что играл на рояле. Его привлекательное лицо затмило морщинами, а некогда, — если внимательно посмотреть, — рыжие волосы поседели, и стали белыми. — Могу я вам подарить вот это? — он достал иза спины белую розу без шипов. И известное дело, к кому он обращался.

— А… Да, конечно. — с сомнением сказала она, и неловко улыбнулась, принимая розу. Пришла официантка, и стала раскладывать им еду, а пожилой человек отошёл от своего места, и непринуждённо улыбаться, иногда поглядывая на Стефани. Подобное смутило Майка и Розали, ведь они оба заметили неладное, и эти странные пуговицы. Когда официантка ушла, пожилой человек вернулся обратно на место. — С чего вдруг, вы решили подарить мне розу?

— Милая, вы плакали, и мне показалось, что моя игра вас тронула. Я захотел подарить розу, в знак благодарности. — доброжелательно сказал он, сильно напрягая двух других людей за этим столом.

— Что вы, я просто…

— Вспомнили дни минувших дней? — перебил он её, и этот тон голоса она везде узнает. Тон дикого желания сожрать и упархать от радости на небеса. А то-то она думает, какой здравый в уме человек будет надевать костюм с нелепыми пуговицами. И вспоминая костюм клоуна, у того были те же пуговицы, только те были помпонами. — Скорее, какое-то тёплое воспоминание то было?

— Да. Тёплое. Спасибо.

— Всегда пожалуйста. Знайте, вернувшиеся воспоминания часто трудно забыть, а когда они все возвращаются, может настать конец. — и после этих слов, он удалился, но эти слова заставили Стефани вздрогнуть, то ли от испуга, то ли от волнения…

Комментарий к Глава 2. Часть 7. Что же, не находится тот человек, что мог быть моей бетой... Полагаюсь на вас! Я пишу части в ночи, когда никто не отвлекает(обычно, это 2-4 часа ночи), поэтому допускаю смешные ошибки. А когда перепроверяю, их бывает достаточно много, чтобы заметить все. А днём писать желание пропадает.