От Олимпии до Ниневии во времена Гомера

Вернемся снова к рассказу об Хаикаре. Племянник Надан ведет себя плохо, и Хаикар делает своим наследником его младшего брата, Набу Задана. Желая отомстить, Надан от имени Хаикара пишет два письма: одно — персидскому царю, а другое — фараону с приглашением прийти в указанный день в долину Орлов, обещая передать им там без боя власть над Ассирией. Затем от имени Синаххериба он пишет поддельное письмо Хаикару, в котором царь приказывает везирю прийти в долину Орлов и совершить там ложную атаку на царские войска. Ничего не подозревающий Хаикар выполняет приказ, что вместе с письмами, написанными от его имени враждующим с Ассирией царям, делает его измену очевидной. Маловероятным кажется, что премудрый Хаикар не предусматривал возможности такого обмана, но случись это, не было бы и никакой повести. Хаикара бросают в темницу, но палач, который был ему многим обязан, спасает героя от смерти. Он прячется, пока поразившие государство беды не доказывают, что осуждение Хаикара было ошибкой. Только тогда герой объявляется: царь радуется, видя его живым, и Хаикар разрешает все вставшие перед Ассирией трудности. Эта часть повести оформлена по типу рассказа «Об умной крестьянской дочери» или «Загадок Турандот» и не связана с первоначальным сюжетом. Фараон требует от Хаикара, чтобы он построил дворец в воздухе, между небом и землей. Хаикар довольно своеобразно «справился» с этой задачей. В рассказе ощущаются отголоски легенды о «висячих садах Семирамиды».

Имена действующих лиц, хорошо сохранившиеся в арамейском папирусе, — чисто ассирийские. Порядок правления Синаххериба и Асархаддона перепутан, так что невозможно решить, какой, собственно, царь имеется в виду. Однако несомненно, что «Повесть об Ахикаре» относится к литературному жанру, возникшему еще в древнехеттскую эпоху, и восходит непосредственно к «Завещанию Хаттусиля». Там также злого племянника заменяют другим наследником и ему преподают уроки мудрости. Последнее произведение в литературном отношении стоит выше «Повести об Ахикаре», но мудрые поучения ограничены в нем одной целью — воспитанием царевича. «Завещание Хаттусиля» — не единственный пример в хеттской литературе, когда сборник поучений облекается в форму рассказа, чтобы сделать его более интересным для читателя. Возможно, у нас отсутствует ряд промежуточных звеньев. «Завещание Хаттусиля» примыкало, вероятно, непосредственно к «Повести об Ахикаре» и могло бы объяснить чуждые востоку мотивы, встречающиеся в этом произведении.

Но одно представляется несомненным: если говорить об источниках Гесиода, речь должна идти в первую очередь о «Повести об Ахикаре», расширенной и использованной также в «Книге Товита». Дурной племянник превратился в злого брата Перса, который должен выслушивать не только правила поведения в жизни, но и подробный календарь сельскохозяйственных работ. Этот календарь не столько служит моральному усовершенствованию Перса, сколько нужен для того, чтобы подчеркнуть приписанную ему поэтом небывалую лень, которая и привела Перса к полному незнанию сельского хозяйства. Гесиод только потому и мог изобразить своего брата так расплывчато, что предполагал знание читателем «Повести об Ахикаре»: образ брата обрисован лишь настолько, чтобы читатель представлял себе всю глупость и злобу слушателя Гесиода.

Благодаря Гесиоду «Повесть об Ахикаре» может быть датирована первой половиной VII в. до н. э., то есть примерно тем временем, к которому относятся описываемые события. Синаххериб — как это ни странно — всюду выведен как достойный и справедливый царь. Своей резиденцией он выбрал Ниневию, впервые сделанную им столицей государства.

Как же обстоит дело с «Осадой Иерусалима», рассказом о событии, которое действительно произошло з 701 г., когда в Ассирии правил Синаххериб, а в Иудее — Езекия? Этот рассказ любили не менее, чем собрание притч, объединенное рамкой повести о царском писце и хранителе печати Ахикаре, сделавшемся в «Книге Товита» двоюродным братом главного героя. Входил ли этот рассказ в сборник, созданный по повелению Езекии? Вероятно, входил, потому что упомянутая «Книга Товита» цитирует «Осаду Иерусалима» и сообщает факты, не связанные с историей Товита, но взятые из рассказа об осаде. Можно сделать вывод, что рассказ об осаде имел самое широкое распространение и, возможно, имелся в библиотеке Езекии: составитель «Книги Товита» брал материал из него так же, как и из «Повести об Ахикаре».

Чума во время осады

В Ветхом завете мы встречаем этот рассказ в трех местах с большими дословными совпадениями: подробнее всего в «4-й Книге царств» (18, 9–20; 19), потом краткий пересказ во 2-ой книге Паралипоменон» (32-я глава) и, наконец, в «Книге пророка Исайи», где этот деятельный, всегда предостерегающий от опрометчивых поступков пророк оказался не совсем удачно введенным в рассказ об осаде. Если бы последний был просто записью имевших место событий, вопрос решался бы проще; но то, чем мы располагаем, никак нельзя назвать историческим произведением, несмотря на многочисленные упоминания исторических лиц.