От печали до радости, или Первая любовь по-православному

Тим улыбался. Он тоже не думал сейчас, что там, дальше. Лина ведь никогда не была еще такой близкой. Никогда не была такой – его. Но он правда был прав, что никогда не замечал девчонок. Как будто знал: «Берегись, возлюбленне, жены, да не сожжешися. Ева всегда имеет свой нрав: всегда прельщает»[101]. Но это не любовь, понял он. Любовь – она на кресте. «Отвергнись себя…» (Мк.8:34)

– Побежали наперегонки, – кивнула на дальний пирс Лина, когда они уже снова стояли.

Тим с сомнением посмотрел на нее:

– Но школа закончилась. Детство закончилось. Ты словно такая взрослая…

Она улыбнулась. Загадочно и беззаботно. Пусть сомневается. Тим просто не видел ее маму. Мама в таких платьях и рванет, и догонит любой автобус, и на самый верх пешеходной эстакады взбежит по ступенькам словно на одном дыхании, и еще и мяч погоняет с дворовой малышней и своими младшими.

Она все-таки отстала. Но Тим – спортсмен-разрядник, физик и математик. И почти капитан Грэй. Только без трехмачтового галиота «Секрет» в истинную величину. Макетным. Так что с ним все равно не потягаешься. Она взбежала, задыхаясь, по лесенке на пирс и улыбнулась.

А потом Тим оглядел фрегат, поправил паруса. Осенил себя крестным знамением. Лина вспомнила: “яко без Мене не можете творити ничесоже” (Ин.15:5). Надо ведь каждое дело, каждое начинание предварять воспоминанием о Господе. Ибо сказано: “аще… ясте, аще ли пиете, аще ли ино что творите, вся в славу Божию творите” (1Кор. 10, 31). Сидишь за столом – молись; вкушаешь хлеб – воздавай благодарение Давшему; подкрепляешь вином немощь тела – помни Подавшего тебе дар сей на веселие сердцу и в облегчение недугов. Миновалась ли потребность в снедях? Да не прекращается памятование о Благодетеле. Надеваешь хитон – благодари Давшего; облекаешься в плащ – усугубь любовь к Богу, даровавшему нам покровы, пригодные для зимы и лета, сохраняющие жизнь нашу и закрывающие наше безобразие. Прошел ли день? Благодари Даровавшего нам солнце для отправления дневных дел и Давшего огнь освещать нощь и служить для прочих житейских потреб»[102]. Они забывали. Он забывал. Но когда-то должна ведь начаться «отделка щенка под капитана», улыбнулась Лина. Наконец «Фрам» был спущен на воду. Ветер наполнил паруса.

Тим смотрел и улыбался. Наверное, он уже не грустил. Наверное, он уже все забыл. Юный, темноглазый мальчишка, у которого ведь впереди вся жизнь. Эта глава жизни была перевернута и закрыта. Лина – ну и Лина. Подумаешь, Лина! Плавали – знаем. Видали таких.

– «Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею…»[103], – заметила и она.

Он повернулся к ней:

– Ну, я пошел, Лин. – И добавил: – «С нами Бог. И Андреевский флаг».

Она улыбнулась. Помахала рукой и снова обернулась к морю. «Фрам» шел под полными парусами, по солнечной дорожке. Шел лихо, уверенно, смело. Покорять Северный Полюс. Может быть, доплывет. А может, нет. Может быть, они с Тимом потом поженятся. Или нет. На нет – и суда нет. «Не как ты хочешь, а как Бог даст…» «Доспех тяжел, как перед боем. Теперь твой час настал. – Молись», – вспомнила Лина.

«Святой Иоанн Лествичник сказал: “Отцы определили, что псалмопение – оружие, молитва – стена, непорочная слеза – умывальница, а блаженное послушание – исповедничество, без которого никто из страстных не узрит Господа”.

Все духовное преуспеяние заключается в том, чтоб сердце, отрекшись переменчивых, бестолковых законов, – правильнее, – беззакония своей воли, приняло законы Евангелия, всюду подчинялось им. Истинное послушание – в уме и сердце. Там и самоотвержение! Там и нож, о котором повелело Евангелие ученику своему: да продаст ризу свою и купит нож (Лк.22:36). Риза – нежность, удовлетворение приятных чувств сердечных по плоти и крови»[104].

А паруса «Фрама» засветились в отсветах заката алым. «Алые паруса… Алые паруса… Ассоль+Грэй…»[105], – не удержалась и улыбнулась Лин.

Не три глаза, ведь это же не сон,
И алый парус, правда, гордо реет
В той бухте, где отважный Грэй
нашел свою Ассоль,
В той бухте, где Ассоль дождалась Грэя…

А. Осокин. Алые паруса

Но сказки, песни. В жизни неважно. В жизни все должно быть неважно. «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф.6:33). Молва, все молва. Купля житейская. «Слышали вы слова Апостола, с которыми обращается он к фессалоникийцам, предписывая закон для целой жизни; потому что учение преподавалось тем, которые когда-либо обращались с Апостолом, польза же учения простирается на всю человеческую жизнь. “Всегда радуйтеся, – говорит он, – непрестанно молитеся. О всем благодарите” (1Фес. 5, 16–18)»[106].