От перемены мест слагаемых (СИ)

Мысли разведчицы постоянно крутились вокруг двух вещей - проникновения в Эребор и невозможности потихоньку ото всех пообщаться с Торином: он один сидел в лагере постоянно, как приклеенный, ибо этого требовал его долг. На короля не действовали даже разумные доводы про фазу луны и закат солнца - хотя бы первую половину дня он мог посвятить чему-то другому. Но королевский долг вкупе с Ториновой ответственностью перед несколькими поколениями гномов, в том числе - и перед поколениями собственной семьи - пришпиливали Дубощита к месту надежнее цепей.

Бильбо тяжело вздыхала, наблюдая такую картину, уходила на разведку, возвращалась и неизменно приносила Торину какие-нибудь занятные вести: то за ближним отрогом обнаруживалась еще по-летнему зеленая полянка, то она находила гнездовья дроздов, то огромный ворон был замечен закладывающим вираж над всем северным отрогом с площадкой. Торин благодарно улыбался и не без удовольствия пускался в разговоры с Бильбо, не забывая, впрочем, время от времени бросать взгляды на дверь. Как поняла хоббитянка, его изрядно радовали и сам факт разговора, и возможность рассказать кому-то о своей родине. Эребор, такой близкий - всего-то за стеной!.. - и одновременно такой далёкий - если что-то сорвется и волшебство не сработает - бередил душу Торина, постоянно тревожил разум и заставлял чаще биться сердце. Но нельзя сказать, что эта тревога была приятной. Бильбо, всю дорогу внимательно приглядывавшаяся к гномьему королю, его манерам и способам выражения чувств, сейчас уверенно могла сказать, что в настроениях у Торина царили тоска и горечь, которые только усугубляло длящееся ожидание.

А это в свою очередь заставляло Бильбо активнее искать для своего короля хорошие новости, новые темы для разговоров, повод подсесть поближе и сократить дистанцию до самой короткой.

Осень постепенно перетекала в зиму, ночь сменял день, за днем снова приходила ночь, и вот, наконец, настал праздник гномьего Нового года. В этот ещё вполне осенний день солнце долго не показывалось из-за тяжелых серых туч, что немало нервировало Торина, а с ним и весь отряд. Однако к вечеру все же распогодилось, и в тот момент, когда после крика дрозда восходил бледный месяц, а солнце закатывалось за горизонт, ничто не мешало ему дотянуться последним лучом до места предполагаемой скважины.

Проблема была только в том, что последний луч оказался весьма широким, а разглядеть за сколами на стене - в их тенях - скважину для очень даже небольшого, но такого важного ключа, на расстоянии не представлялось возможным. Поэтому Бильбо, не теряя ни мгновения, подлетела в три шага к озарённой светом неровной поверхности и принялась внимательно и быстро изучать: ощупывать, осматривать, принюхиваться, прислушиваться, пробегать чувствительными пальцами по глубоким теням… Исследовать, одним словом, заниматься своей прямой работой - Взломщица взялась за дело серьезно.

Торин, сначала растерявшийся и застывший от неожиданного солнечного коварства, теперь не мог сдвинуться с места, потому что его гипнотизировала подвижная разведчица: сама попавшая в широкий луч, она постоянно была в движении и оторвать от неё взгляд сейчас было просто невозможно. Гибкая, она наклонялась почти к самому полу, просто пополам, отчего аппетитная округлость, спрятанная под походной юбкой, обозначалась явно, узкую спину обтягивал пёстрый жилет - для удобства она скинула шаль и курточку - кудряшки, и без того рыжеватые, подпрыгивали и вспыхивали старым золотом при каждом движении Бильбо, ловкие руки легко скользили по поверхности камня - Торин кое-как совладал с собой и судорожно перевел дыхание. Чтобы отвлечься от Бильбо, он сосредоточился на точке, которая была сейчас прямо рядом с золотыми кудряшками Взломщицы… На очень занятной точке… На такой правильной формы точке…

Торин окликнул Бильбо, чтобы она замерла так, как стоит; не глядя на неё, не отводя взгляд от точки в тающем солнечном свете, подошел к разведчице, положил руку ей на плечо - она почему-то вздрогнула - и все ещё не отрывая взгляда от предполагаемой скважины, слитным движением поднес к ней ключ и вставил его туда.

По скале прошла дрожь. Торин повернул - на удивление легко - ключ, и врата в его родной Эребор распахнулись ровно тогда, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, мигнув на прощание последним лучом.

Теперь Торин, наконец, перевел дыхание, почувствовал, как под его рукой расслабилось и плечо Бильбо, посмотрел на свою Взломщицу и наткнулся на ошарашенный, но счастливый взгляд в ответ. Торин поймал себя на ощущении, что напряжение, достигшее апогея за эти дни ожидания, отпускает его, что Эребор - вот он, что они дошли, что все случилось так, как должно было - и во многом благодаря именно ей, его чудесной Взломщице, Бильбо Бэггинс из Шира.