От первых слов до первого класса

Вспоминает без всякого повода. Были и еще случаи образования несовершенного вида от основы писк-, например *пи'скъть ни уме'ю* - "пискать" не умею. *Па'п, Олiчькъ гъвари'т коко'* - Пап, Олечка говорит "коко'". Сказал неожиданно за чаем. Даже яйца не было поблизости. Я спрашиваю: "А что она так называет?" Он: *Йицо'* - яйцо. Сам он никогда не называет так яйцо. У Олечки был с неделю тому назад, а в Сивини были вместе около месяца назад. Внимание к Олечкину говору сказалось в том, что он теперь довольно часто говорит *"Ябика!"* (Яблока!), как она, подражая ей и в интонациях. Сегодня утром по моей просьбе он рассказывал сказку о репке. До этого он никогда ее сам не рассказывал, но слушает ее очень часто. Я записал по памяти, с очень небольшой возможностью изменений: "Посадил дед репку. Выросла репка большая. Стали тянуть репку. Позвал дед бабку. Бабка за дедку. Позвали внучку. Внучка за бабку. Позвали мышку. Мышка за внучку. Позвали Жучку. Жучка за мышку. Тянут-потянут. Вытянули репку". Рассказывал он вполне гладко, не останавливаясь. Я говорю о его Мишке: "Он закрыл глаза". Он: *Не'т у нево' глазо'ф-тъ* Глаза из бисера давно отлетели, и никаких признаков глаз, действительно, не осталось. *Я тибя' стриглю'* (стригу).

Водит мне по голове разрезальным ножом. Редкая форма настоящего от основы прошедшего стригл-а, и...

(3, 3, 24).

*Па'пъ гъвари'т - ну и пи'шша!* Сообщает Вере за утренней едой. Шш твердое, и интонация копирует мое вчерашнее шутливое произношение.

(3, 3, 25).

Сегодня перед завтраком он говорит мне: *Па'п, гъвари', ну и пы'шша* - Пап, говори - ну и пы'шша. Таким образом представление о замене мягкого согласного твердым распространилось на оба звука этого слова.

(3, 3, 26).

Когда я за чаем сказал "Да'й кусо'цiк", он с улыбкой заметил: *Ты штоль ма'лiнькъй?* - Ты что маленький? Значит, такое произношение он считает за отличительное детское. Случаи подражания детскому произношению со стороны взрослых у нас чрезвычайно редки. Сейчас надо было вымыть ему руки и соскрябать грязь с сандалий, и я ему сказал: "Ну, чисти руки и мой ноги". Он принялся громко смеяться. Я, чтобы убедиться, что он смеется несообразности этих фраз, спросил его: "А как же нужно сказать?", на что он ответил: *Чи'сьти но'ги, а мо'й ру'ки* Спустя некоторое время, когда он, очистив ноги, уже мыл руки, он, смеясь и с явным стремлением запутаться, говорил: *Нет, чи'сьти... ру'ки, и мо'й... но'ги*. *Што' мы во'ду ни гре'им нъ дваре'?* (на дворе).

Спрашивает меня, лежа на кровати, и прибавляет: *Фсё вре'мя, када' ни уйижжя'ли, а ка'а прие'хъли, ни гре'им* - Все время, когда не уезжали, грели, а как приехали, не греем. Я сам спрашиваю: "Как ты думаешь, почему не греем?" Он долго молчал, так что я повторил вопрос раза три. Наконец, ответил: *Пътаму' штъ хо'лъднъ. Со'лнъшкъ никада' ни захо'дит* - Потому что холодно. Солнышко никогда не заходит (= не появляется, "не заглядывает"?).

(3, 3, 27).

Вера говорит, что купила булку, и предлагает ему. Он: *На то'т го'т пае'дим в Маскву', длi таво' ты' купи'лъ?* - На тот год поедем в Москву, для того ты купила? Спросил так потому, что булки обычно не покупаются и покупались только на дорогу в Сивинь. Каким-то образом он уже усвоил, что "на тот год" мы собираемся в Москву. *Па'пъ, да'й мне бума'шку, като'ръйъ* (которая).

*тибе' ни нужна'*. Просит для резанья. Пришел с плачем от Вити. На вопрос, почему плачет, заявил, что Витя его победил. Я спросил, за что же, и он ответил: *"Я дразнил его руками"*. Я: "Зачем же дразнил?" И он с оттенком спокойного осуждения: "По глупости".

(3, 3, 28).

Оживленно говорит, увидев кота: *Он до'лгъ ни прихади'л к на'м. Гуля'л, гуля'л, дъ и застря'л. А пато'м пришо'л, ничиво' ни ел* ("Ничего не ел" не после прихода, а до).

Просит Веру возвратить назад цветы, подаренные ею на именины Александру Никаноровичу: *Имини'ны у де'душки Са'шы ко'ньчились, на'дъ цви'ты наза'т взять*. Вера сказала: "Я буду нынче варенье варить". На это он тоном веселого недоумения: *У на'с е'сьть варе'ньйъ* - У нас есть варенье. Вера: "Так не варить?" Он, точно копируя мои интонации, когда я, не вслушиваясь, отвечаю, чтобы отделаться: *Свари'. Ка'к хо'чiш*. *Дро'фьки* - Дровца'. Называет так маленькие поленца. Собственный его неологизм. Несколько дней назад на прогулке он говорил, что видит в болоте облака и небо, которые, действительно, там отражались. *Айрапла'н зьме'им зва'ют* - Аэроплан змеем зовут. Едва он сказал "звают", как тотчас стал поправляться; дважды начинал: зва... зва..., а потом выговорил правильно: *заву'т*.

(3, 3, 29).

*Ани' и в ба'нки-тъ завя'ют* (завянут).