ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

Иосиф Флавий, например, откровенно пишет в своих «Иудейских древностях» о том, что Моисеево установление о смешанных браках не признаёт законными браки с иноземными женщинами, но ничего не говорит об иноземных мужчинах (т. 1, кн.8, гл. 7; кн. 11, гл. 8).

Глубинная же суть Моисеева установления о смешанных браках вполне ясна: она заключается в том, что базовые стереотипы мышле­ния и поведения закладываются в самом раннем детстве, когда фор­мирование ментальности ребенка целиком определяется материнским влиянием на него. По этой причине и само наследование еврейского типа ментальности, а значит, и преемственность архетипа, могут быть обеспечены именно и только еврейскими матерями.».

Возможно, имеют место и какие-то доминантные родовые наслед­ственные признаки на генном и полевом уровне, которые передаются по наследству именно женщинами, вынашивающими в своей утробе 9 месяцев младенца, поэтому при муже любой национальности еврейка рожает еврея. В любом случае в еврейском народе был и есть закон: ре­бенок от матери еврейки независимо от национальности мужа является евреем, признается всеми евреями и государством Израиль евреем.

Оказывается, этот закон можно применить в адаптивных целях, в экономических и политических.

ИН: «Наиболее древние указания на архетип (архетип — устойчивый шаблон коллективного поведения. — Р. К.) содержит ветхозаветный рассказ о пребывании Авраама в Египте (Книга Бытие). Суть рассказа сводится к тому, что Авраам, придя с женой своей Сарой в Египет и, во избежание каких-то опасностей, объявив Сару своей сестрой, вводит её в дом фараона; благодаря этой хитрости он обогащается, в то время как дом фараона оказывается поражен «тяжкими ударами», затем правда открывается и Авраам с Сарой покидают страну (Бытие, гл. 12).

Точно такая же ситуация описывается даже в рассказе о пребывании Авраама с Сарой у герарского царя Авимелеха. И она же восстанавли­вается в ключевых своих звеньях из контекста тех глав книги Бытие и исход, которые посвящены описанию пребывания евреев в Египте за период времени от Иакова до Моисея.

Смысл архетипа отчасти разъяснится, если учесть, что Авраам, Исаак, Иаков и другие ветхозаветные патриархи являются в глазах современных исследователей не историческими личностями, а персо- нификаторами родоплеменных делений. В этом случае вся ситуация начинает выглядеть следующим образом: появившись в Египте, евреи отдают местному населению своих сестёр (женщин на выданье), т. е. вступают с местным населением в смешанные браки.

При этом евреи явно что-то недоговаривают египтянам относи­тельно своих женщин: если в ветхозаветном рассказе Авраам скрывает, что Сара — его жена, то по агадическому рассказу он пытается провести Сару в Египет в сундуке, наподобие контрабандного товара, что указы­вает на кодовую природу обоих сюжетных мотивов.

Тот же самый архетип коллективного еврейского поведения выяв­ляется и на материале ветхозаветной Книги Эсфирь, причём здесь уже становится более понятным смысл той странной недоговорённости в отношении еврейских женщин. Эсфири, оказывается, запрещено говорить о своём еврейском происхождении («Не сказывала Эсфирь ни о народе своём, ни о родстве своём; потому что Мардохей дал ей при­казание, чтобы она не сказывала» — Эсф. гл. 2:10) В остальном ситуация та же. В нашем случае такими клишированными фольклорными «за­готовками», пусть и слабо выраженными, являются имена «Мардохей» и «Эсфирь»: религоведы давно заметили, что в этих именах отразились воспоминания об ассиро-вавилонском культе Мардука и иштари (Эш- тари, Эстери). Культ этот восходил к соответствующему вавилонскому мифу, который был усвоен евреями во времена так называемого «вави­лонского пленения».

В ситуации, когда скрыть принадлежность еврейских женщин к сво­ей общине невозможно, в ход идёт притворное отречение от общины. В этом плане показательна Книга Юдифь. Её главная героиня является олицетворением всех еврейских женщин (что следует из значения её имени — «Иудеянка», так и из содержания Песни, которую Юдифь поёт в конце книги), говорит Олоферну:

«Я — иудеянка, но не хочу более иметь с иудеями ничего общего». Последняя вариация архетипа особенно широко представлена в но­вейшей истории евреев, где их притворное отречение от своей общины постоянно маскируется то их «крещёностью», то «культурной эманси- пированностью», то «классовой солидарностью», то исповеданием «об­щечеловеческих ценностей»..». Как отмечает в своей книге израильский писатель Исраэль Шамир в наше время скрыть своё происхождение при желании легче, ибо: «Мел Брукс давно заметил, что у еврейских деву­шек — самые аккуратные носики, сделанные лучшими пластическими хирургами».