ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

Линию, идеологию и политику Белинского продолжили его «братья по духу» из «западной партии» — Герцен, Огарев, Писарев, Добролю­бов; и «эволюционная» вершина этой цепочки, пожалуй, закончилась критиком, публицистом, полу-философом и полу-писателем, дождав­шимся торжества либеральных идей — Василием Розановым, который дерзко «по-белински» в начале 20-го века писал о Гоголе: «холодный человек», «волшебник микрокосма, преуменьшенного мира, какого-то пришибленного, раздавленного, плоского и даже только линейного, совершенно невозможного и фантастического, ужасного и никогда не бывшего», «дьявол вдруг помешал палочкой дно: и со дна пошли токи мути, болотных пузырьков. Это пришёл Гоголь. За Гоголем всё. Тоска. Недоразумение.», «Появление Гоголя было большим несчастьем для России, чем всё монгольское иго. В Гоголе было что-то от трупа», «В сущности, везде Гоголь рисует анекдот и «приключение». Мощь формы и бессилие содержания, резец Фидиаса, приложенный к крохот­ным и, по существу, никому не нужным фигуркам, — это поразительно у Гоголя». По убеждению Розанова — если из русской литературы «вы­ключить Гоголя», то вообще было бы всё намного лучше.

Но к 1914 году, после убийства Столыпина, В. Розанов и в самом деле неплохо эволюционировал, поумнел, прозрел и с ужасом начал кричать о надвигающейся революционной катастрофе, и революцион­ная волна накрыла его и его семью, дождался своего идеала молодости и исполнения мечты всех западников в России, и, сидя в страшной ни­щете и голоде, наблюдая как пришлые из разных европейских столиц кучерявые либералы громоздят в России горы трупов, и как льются реки русской крови, в 1919 году признал в письме к Струве свой проигрыш Н. Гоголю:

«Я всю жизнь боролся и ненавидел Гоголя: и в 62 года думаю: «Ты победил, ужасный хохол». Нет, он увидел русскую душеньку верно, хотя и пробыл в России всего несколько часов». Ещё несколько лет до этого письма в записях Розанова появилась такая фраза о Гоголе — «выразил всю суть России. А ведь почти и не жил в ней, нехристь.». На этот раз он Гоголя «нехристью» уже не называл.

Герцен рассказывал одну потешную историю о своём друге Белин­ском Ф. Достоевскому, который написал её в «Дневнике писателя» (1873 г.): «Раз, когда я был в Петербурге, затащил меня к себе Белинский и усадил слушать свою статью, которую горячо писал: "Разговор между господином А. и господином Б.". (Вошла в собрание его сочинений.) В этой статье господин А., то есть, разумеется, сам Белинский, выставлен очень умным, а господин Б., его оппонент, поплоше. Когда он кончил, то с лихорадочным ожиданием спросил меня:

— Ну что, как ты думаешь?

— Да хорошо-то, хорошо, и видно, что ты очень умен, во только охота тебе была с таким дураком свое время терять.

Белинский бросился на диван, лицом в подушку, и закричал, смеясь, что есть мочи:

— Зарезал! Зарезал!».

Легко было Белинскому бороться с выдуманным оппонентом-ду­раком, а вот нарвался он на Ф.М.Достоевского и история получилась интересная. — Ф.М. Достоевский вспоминал:

«Первая повесть моя "Бедные люди" восхитила его (потом, почти год спустя, мы разошлись — от разнообразных причин, весьма, впрочем, неважных во всех отношениях); но тогда, в первые дни знакомства, привязавшись ко мне всем сердцем, он тотчас же бросился с самою про­стодушною торопливостью обращать меня в свою веру. Я нисколько не преувеличиваю его горячего влечения ко мне, по крайней мере в первые месяцы знакомства. Я застал его страстным социалистом, и он прямо начал со мной с атеизма...

В этот вечер мы были не одни, присутствовал один из друзей Белин­ского, которого он весьма уважал и во многом слушался; был тоже один молоденький, начинающий литератор, заслуживший потом известность в литературе.

— Мне даже умилительно смотреть на него, — прервал вдруг свои яростные восклицания Белинский, обращаясь к своему другу и указы­вая на меня, — каждый-то раз, когда я вот так помяну Христа, у него всё лицо изменяется, точно заплакать хочет... Да поверьте же, наивный вы человек, — набросился он опять на меня, — поверьте же, что ваш Христос, если бы родился в наше время, был бы самым незаметным и обыкновенным человеком; так и стушевался бы при нынешней науке и при нынешних двигателях человечества».

Это "оригинальное" предположение В. Белинского Ф.М. Достоевский попытался убедительно опровергнуть в своём знаменитом произведении "Идиот", где он показал, как непросто нравственному человеку (князь Л. Мышкин) жить в современном безнравственном обществе. Причем, — это касалось середины 19 века, а каково было бы ему в начале 21 века?...

Ф.М. Достоевский не сразу понял большую опасность В. Белинского для российского общества: