От племени к империи. Возникновение русского государства и права

Следующее направление – забота о «черных людях», создающих богатство страны, повышение их профессионального и культурного уровня. «Ибо самыми многолюдными и богатыми бывают те державы, где лучше всего развиваются эти промыслы черных людей. Ведь там, где черные люди многочисленны и богаты, там и король, и властели да бояре богаты и сильны»¹⁶¹.

Крижанич старался внушить русским людям осознание своих недостатков, указывал, как западные европейцы далеко опередили их, требовал, чтобы русские люди учились у них не только наукам, но и нравственности, переводили их книги. Он предлагал приглашать лучших мастеров из Европы, гарантируя им парадоксальное для Запада, но очень существенное для Московии право свободного возвращения на родину. Но приглашать их с условием, чтобы каждый оставил после себя несколько обученных русских мастеров. Крижанич рекомендовал придать Европе своего рода педагогический статус, стать ее учениками.

Но сначала надо покончить с укоренившимися в стране предрассудками против науки. Между всеми мирскими науками самой важной Крижанич считает политику, науку общественного и государственного строения.

Юрий предлагает из дворянства – князей, бояр и «племян» (так он называет детей боярских) – образовать служилый класс и создать для него специальные условия. Только дети высших классов, и то не все, а самые богатые, могут учиться греческому и латинскому языкам, истории, философии и политике, то есть овладевать теорией и навыками управления. «Философия если станет общим достоянием народа, то повлечет за собой многие вопросы и волнения, будет отвращать людей от труда к праздности, что мы и видим у немцев. Не должно все кушанья подправлять медом, потому что мед производит тошноту; точно также и философию не следует передавать всему народу, а только сословию благородному и некоторым из черни, для того призванным, насколько это нужно для службы государю, иначе достойнейший предмет пошлеет, и жемчуг мечется перед свиньями»¹⁶².

Можно подумать, он на века вперед видел расплодившихся умствующих обывателей, размышляющих о революции и подталкивающих экзальтированных юнцов к террору против населения, или тьму так называемых политологов и политконсультантов, морочащих начальству голову за немалые деньги.

Крижанич заклинал как можно тщательнее относиться к допуску в России иностранцев на руководящие посты, в производство и торговлю, не допускать, как стали говорить позднее, низкопоклонства перед Западом. По правде сказать, он был редким ксенофобом. Особенно ненавидел «немцев» (так он называл все народы Западной Европы, за исключением «фрязей» – итальянцев) и греков. При этом он надеялся, что каким-то чудом по царскому приказу московиты сами сумеют овладеть западной наукой, западноевропейскими хозяйственными навыками и военным делом, европейским искусством и бытовым комфортом.

«Ксеномания – по-гречески, [а] по-нашему – чужебесие – это бешеная любовь к чужим вещам и народам, чрезмерное, бешеное доверие к чужеземцам. Эта смертоносная чума (или поветрие) заразила весь наш народ; «…Ни один народ под солнцем не был искони так обижен и осрамлен от иноплеменников, как мы, славяне, от немцев, а между тем нигде иноплеменники не пользуются тем почетом и выгодами, как у нас на Руси, да у ляхов»¹⁶³; «А самое худшее дело и разорение для страны – это чужеземная торговля, то есть когда какой-нибудь король позволяет чужеземным торговцам пребывать или жить в своей державе, склады и лавки держать и торговать по всей стране. Ибо они везде задешево скупают наши товары и открывают своим землякам-чужеземцам все наши тайны, не только в торговых, но и в государственных тайных делах. Они разрушают наши собственные порядки и насаждают в нашем народе свои растленные, гибельные обычаи и вводят нас в соблазн, и губят наши души»¹⁶⁴.