От подъема до отбоя

Вспомнили о художественной самодеятельности совершенно неожиданно и первыми вспомнили не мы.

Неожиданно меня сняли с занятий и вызвали в Ленинскую комнату. Бегу встревоженный. Что случилось?

О-па-на! Оказывается после смотра самодеятельности меня и еще несколько человек записали в полковую самодеятельность, а теперь организуется агитбригада для проведения агитпробега по близлежащим селам. Так называемая смычка города и деревни. Мы им покажем выступление художественной самодеятельности, поднимем культурный уровень, внесем свежую волну в темные зимние сельские вечера и все такое прочее. Включают в агитбригаду самых сознательных, самых активных, самых дисциплинированных, изъявляющих свое полное согласие, и тому подобное, и прочая, и прочая.

Куда денешься с подводной лодки? Попробуй не изъяви согласия, тотчас на ковер к замполиту части, а оттуда на воспитательную работу к сержантам. А с воспитательной работой не поспоришь. Тем более, что:

«Партия сказала: „Надо!“ – Комсомол ответил: „Есть!“»

Я изъявляю свое полное согласие, а заодно восторг и энтузиазм по поводу столь ответственного поручения и бегу за следующим агитбригадовцем.

После того, как агитколлектив сформирован, нас уводят на подготовку. Мы довольны, с хорошим настроением, веселы и полны энтузиазма. Что может быть лучше, чем на несколько дней забыть казарменные порядки и окунуться в жизнь зимней деревни.

Я думал подготовка будет заключаться в приготовлении формы для выступления, репетиции, повторении текстов и тому подобной кутерьме. Оказывается не совсем так. Подготовка заключается в осмаливании лыж.

Пойдем через лес на лыжах по карте до ближайшей деревни. Так сказал замполит. Сразу же энтузиазм у нас несколько пошел на убыль. Идти день через лес, тащить на себе громоздкий багаж, чтобы в деревне с налету выскочить на сцену и давать концерт. Это уже несколько меняет дело.

Вымазав лыжной мазью и лыжи и свои физиономии, мы узнаем, что к счастью багаж на себе тащить не будем. Багаж поедет в сопровождающем КУНГе (КУНГ – это Кузов Унифицированный Нулевого Габарита). Это уже несколько легче.

Отправление назначено на завтра. Поэтому у нас достаточно времени, чтобы подготовить и форму, и инструмент для музыкантов и себя морально для всех остальных.

Наутро объявлено общее построение. Гремит оркестр, командиры говорят торжественные речи про деревню, которая нас кормит и про наш долг защищать и охранять мирных труженников тыла, свободных колхозников, пахарей и земледельцев. Столь же торжественно, но более слабым голосом говорит речь наш комсорг.

Опять гремит оркестр, мы выходим за территорию части, надеваем лыжи и становимся на лыжню. Из части выходит КУНГ с нашим багажом и скрывается за поворотом дороги. Опять звучит музыка и мы трогаемся по уже проложенной лыжне вперед, в неизвестность, через лесные дебри к далекой манящей деревне. Впрочем манит она нас уже не особенно. С большим удовольствием я, да и большинство остальных агитаторов, отправились бы сейчас пешком без всяких лыж в теплую казарму.

Ура! За поворотом, когда ворота воинской части уже скрылись из виду, дорога идет вниз и здесь в низине стоит наш КУНГ.

– Долго вас еще ждать? – орет из кузова сержант и мы поспешно забираемся в теплое нутро машины. Все не помещаются. Ничего успокаивает незнакомый прапорщик, – сейчас автобус подойдет.

Оказывается мы едем в деревню не на одном КУНГе. Точнее мы, курсанты, на КУНГЕ вообще не едем. На нем едут наш старший, взводный второго взвода старший лейтенант, прапорщик из гаража и три сержанта. Мы, то есть все остальные рядовые и два молодых младших сержанта едем в автобусе. Замполит уже уехал с каким-то капитаном на легковой машине. А еще с нами будет груженый грузовик, на котором мы захватили некоторую материальную помощь колхозникам, которую заказывал председатель по телефону.

Подходит автобус и вслед за ним грузовик. Грузовик и впрямь нагружен больше некуда. Над бортами возвышается солидная гора, закрытая брезентом.

Устраиваемся в автобусе. Ехать, говорят, несколько часов. Уже подходит обеденное время. Нам выдают пакеты с сухим пайком. Должны трогаться, но какая-то заминка. Командиры совещаются в КУНГе. О чем – неизвестно. Ладно, солдат спит – служба идет. Прописная истина.

Неожиданно из автобуса вызывают меня и двух бурятских якутов, которые были ведущими на концерте. Влазим в КУНГ, наша мини колонна трогается. В КУНГе накурено, но тепло, не то, что в автобусе. Даже жарко. Расстегиваем шинели, устраиваемся поудобней. Нам объясняют, что сейчас здесь у нас торжественный обед, а затем мини концерт силами присутствующих. Оказывается в КУНГе уже сидит гитарист из соседнего взвода.