От полюса до полюса

Сегодня меня водит по городу Саша — Александр Годков. Он профессионально изображает Ленина, и тот факт, что он может безнаказанно передвигаться по городу в образе отца русской революции без того, чтобы его немедленно не потащили в ближайшее отделение КГБ, свидетельствует о смягчении режима. Он отвозит меня на Финляндский вокзал, куда послужившая ему образцом персона дважды прибыла в 1917 г., — в первый раз благодаря любезному разрешению немцев, немало способствовавших укреплению позиций коммунизма ради победы в войне; во второй раз — загримированным под кочегара. Паровоз, на котором он приехал, хранится в прозрачном кожухе из оргстекла, достаточно поцарапанного и неухоженного… Возле вокзала у подножия монумента, запечатлевшего великого человека — в бронзе и в полный рост, лежит одинокая засохшая роза.

На трамвае в Ленинграде, нынешнем Санкт-Петербурге

Еду на трамвае по Ленинграду. Трамвай ведет крепкая белокурая леди в цветастом платье из набивного прозрачного ситца. Билеты покупаются книжечками и по одному компостируются на пружинном пробойнике, укрепленном на стенке трамвая; нужно вставить билет в прорезь и хлопнуть по рукоятке. Пара крепких мужчин на противоположном сиденье следит за тем, как я управляюсь с нехитрым устройством, и снисходительно улыбаются. Саша вступает с ними в беседу. Они уроженцы Армении и, услышав английскую речь, стремятся пожать мне руку в знак благодарности и памяти о том, как армяне и англичане сотрудничали после землетрясения 1988 г. Широкие улыбки, крепкие рукопожатия — и на следующей остановке они сходят. Мы доезжаем до Дворцовой площади, широкого пространства, окруженного классическими и барочными фасадами, уверенно относящими Ленинград к числу европейских городов. Находящуюся посреди площади Александровскую колонну проектировал француз Монферран, хотя посвящена она была победе в 1812 г. над французами. Согласно заказу царя она должна была оказаться выше колонны на Вандомской площади в Париже и колонны Траяна в Риме. Она весит 610 т и высечена из единственной гранитной глыбы.

В нескольких минутах ходьбы от площади находится конная статуя Петра Великого. Увенчанный венком, Петр сидит на вздыбленном бронзовом коне, на обращенном к Неве бронзовом пьедестале, так, словно вот-вот поскачет вперед. Изваяние так и дышит могучей, но обузданной силой, и ленинградцы настолько любят его, что возле Медного всадника всегда фотографируются молодожены. Вспоминаю статую Ленина на Финляндском вокзале с засохшей розой. Очевидно, что старина Петр при всем своем деспотизме пользуется куда более сильной симпатией горожан. Построенный им город может возвратиться к своему основателю. На недавнем опросе 52 процента голосовавших отдали свои голоса за возвращение городу прежнего названия — Санкт-Петербург.

Дворцовая площадь

Медный всадник — памятник Петру I на Сенатской площади

Вечером мы обедаем в грузинском ресторане. Расположенный в каком-то боковом переулке, он обладает потрясающим авангардистским интерьером, на мой взгляд, задуманным как воспроизведение центральной камеры египетской пирамиды. Все очень вкусно. Грузинские мясные шарики-фрикадельки и свежевыпеченный хлеб под названием лаваш. Фрейзер заказал настоящее французское шампанское, чтобы отпраздновать день рождения сына Джека. Единственная проблема заключается в том, что обратно нас снова должен везти Володя. И пока мы дергаемся взад и вбок на обратном пути, я спрашиваю Володю о том, где он проходил обязательную военную службу.

— В танковых войсках, — отвечает он, и день заканчивается общим хохотом.

День 28: Ленинград

Я сажусь на катер прямо перед гостиницей и еду вверх по течению к монастырю Александра Невского[9]. Этот великий русский герой разбил шведов на Неве в 1240 г. Монастырь, третий по величине в России, был построен в его честь Петром Великим в 1710 г. Сегодня здесь многолюдно, что свидетельствует о том, что религия процветает вопреки семи десятилетиям официального атеизма. За воротами в рядок выстроились инвалиды. Их доставляют сюда просить милостыню, потому что государственной пенсии не хватает на жизнь.