От принцесс одни неприятности

— Пфф… Он у нее вечно болеет. То оспа, то простуда. Нагуляла от приезжего, теперь мучается, — и она равнодушно продолжила протирать кружки.

— Э, нет. Там какая-то зараза непонятная. Лекарь сказал моей соседке по секрету, когда она пошла за своей снотворной настойкой, что не знает как это лечить. Представляешь? — она даже приподнялась на стуле от распиравшего ее желания выговориться. — Наш-то! Он за свою жизнь чего тока не лечил!

Теперь занервничала и я. Под удивленные взгляды своих спутников я встала и подошла к женщине.

— Извините, я случайно услышала, что вы говорили. А что с ребёнком случилось?

Меня окинули оценивающим взглядом. Но брюки были потрепаны жизнью, рубашка не отличалась дороговизной, а таверна… В общем, меня приняли за свою.

Женщина повернулась, увидев во мне желающего ее выслушать.

— Да там… Как же это правильно называется-то? В общем, пятнами он покрылся. Весь! Представляешь? Да еще страшные такие, черные с корочкой, — Она сморщилась, но продолжила передавать новости. — Марта сказала, что еще вчера был в порядке. С утра где-то на руке пятно выскочило, ну она и пошла посмотреть. Малец-то ее вечно все хватает, это точно из-за его папаши. Он к нам тогда приехал…

Нехорошие подозрения не дали мне дослушать душещипательную историю появления приезжего в городе.

— А как мальчика зовут? И как он сейчас?

— Да этот, как бишь его, Марик! Во. Мелкий пацан еще, вечно у мамки на работе ошивался. А сейчас в лежку лежит, даже не ревет. Зато мать там слезами обливается…

Дослушивать я не стала.

Марик. Смешливый малыш, вкусно пахнущий молоком и прижимавшийся ко мне еще утром.

Почему мне показалось, что я знаю, что же было в той шкатулке?

— Изабель, нам надо поговорить.

Я поманила своих спутников на улицу, где мы уселись на лавочке возле небольшого фонтанчика. Вокруг было пусто — кто отдыхал, кто был занят работой.

После случая в таверне мне не хотелось, чтобы наш разговор потом пересказали всему городу.

— Помнишь, ты говорила, что Дарина в детстве болела? Как раз тогда, когда появился Жрец, — я крутила в руках медальон, висящий на шее. Я очень хотела ошибиться.

— Да, — Изи пожала плечами. Она пока не понимала, к чему я веду. Аррон лишь отстраненно слушал.

— Что с ней было?

Принцесса задумалась.

— Я точно не знаю, меня тогда еще не было. Да и мама не очень любила об этом говорить. Мне вообще рассказали по секрету и никто не должен был об этом узнать. Тайна королевской семьи, — она стрельнула глазами на Стража, но я кивнула. Сейчас не время что-то скрывать. — Она покрылась язвами. Все тело, даже пальцы на ногах. Чёрные, страшные… Они не выводились никакими мазями, а лекари были бессильны. Тогда и пришел Жрец с предложением помощи.

— Как он ее вылечил? — Аррон заинтересовался, он же тоже слышал рассказ той тетки. И сложил два и два.

— Понятия не имею. Всех выгнали из комнаты, а через час Дарина была в порядке и просто спала. А к остальным детям он даже не приближался, стоило отцу подписать документы на передачу власти Жрецу — и на следующий день от эпидемии не осталось и следа. А всех заставили промолчать. Вот никто толком и не знает, что это вообще случалось.

— А взрослые болели?

— Не знаю, честно, — Изи измяла край туники, которую нервно теребила в руках. — Вроде бы нет.

Вот мы и выяснили, что нам приготовили.

Смерть детей намного хуже собственной.

А кого в этом обвинят обезумевшие от горя жители? Магов.

Глава 17

К вечеру ситуация ухудшилась.

Перед ужином мы вышли посмотреть, что творится в городе, и я пришла в ужас.

Со всех сторон только и слышалось, что дети разболелись. Началось все с малышей, они слегли первыми. Те, кто постарше, пока держались, но у них тоже уже проступили пятна.

Город притих. Не слышались крики или музыка, в тавернах народ быстро ужинал и разбегался по домам. Из домов то и дело слышался женский плач.

Нависла гнетущая атмосфера. Лекарь не справлялся, жаропонижающие быстро заканчивались, а толку от них не было. Он только поджимал смущенно губы и разводил руками.

Темнело. Изабель осталась в комнате, а мы с Арроном как раз возвращались к ужину.

Возле небольшого голубого домика в начале улицы собиралась толпа. В основном там были рассерженные, с красными глазами и злобно сжатыми кулаками женщины, но к ним присоединились и несколько мужчин.

Все посматривали то на дом, то на окружающих, будто ждали, кто же начнет первым.

И такой человек нашёлся.

Женщина, худая и болезненно бледная, подняла с дороги камень и кинула в окно. Промахнулась. Булыжник отскочил от стены лишь поцарапав краску на досках.

— Стерва! — она подняла второй и взвесила его в руке. — Что за заразу ты притащила нашим детям вместе со своим ублюдком?

Второй камень попал в стекло на крыльце. Послышался звон, и осколки посыпались на землю.

Толпа зашумела, поддерживая зачинщицу. Со всех сторон послышались пока робкие, но становящиеся все увереннее, выкрики.

— Тварь! Прочь из города!

Мы не вмешивались. Лишь стали неподалеку позади столпившихся людей. Для начала неплохо бы разобраться, что происходит.