От репрессий к свету. Том 2

[Мы с Вишневской не сговаривались, а она тогда сказала то же, что я вижу и высказал здесь теперь, и что видно в приведённых здесь цитатах, что, вне всяких сомнений, и было на самом деле. Столько доказательств и приводится потому, что при всём этом, как это ни поразительно, находятся их отрицающие, и это оказывается возможным именно в силу неправдоподобия самого сталинизма. Вот как всё сложно! – Авт. ] [Добавляю ещё. Ведь самое парадоксальное, что мы себя чувствовали счастливыми, и власти не осуждали. Мы наоборот, считали, что они могли бы брать ещё больше. Например, мы считали, что Сталин ходит в простой шинели и работает в Кремле день и ночь. А критикующих Советы мы осуждали, их анекдоты – особенно.]

«Что мы за народ такой? Неужели мы совсем лишены чувства достоинства, чести, задавлены низменным страхом, коль позволили сотворить над собой такое? Нет, русский народ не труслив. На войне безоружные солдаты шли в атаку на верную смерть, готовы были умереть, защищая отчизну. Но кому хочется умирать просто так, как последней скотине? Где-то в подвале, тайно избитым, униженным, замученным, под пытками своих же соотечественников-палачей? Во имя чего? Ведь голоса твоего, как ни кричи, никто не услышит. Нет, это не страх, а гораздо хуже, – это безнадёжность. Впервые мне со всей ясностью представилась патологическая ложь всей моей прошлой, настоящей и будущей жизни в этой стране.»

[И всё-таки, каков же ответ? Почему? Да потому, что партийная верхушка начала всё больше и больше сознавать ошибочность всего, что они сотворили, идейных коммунистов постепенно вытеснили карьеристы, только прикрывавшиеся фразой и силой, и чем дальше, тем больше. Ничего не жалели ради этого, в круговой поруке с единомышленниками, круша всё на пути. Кстати, теперь видно, как большинство таких с невероятной легкостью забыли о своих партийных билетах и впереди всех устремились к частной собственности и первым местам в бизнесе. Но тогда беспартийные, многие действовали не из корысти, а считая это своим долгом, коммунисты – долгом коммуниста. И это было великим заблуждением, на руку царствовавшей верхушке. – Авт.]

[Всё это было настолько чудовищно, делалось настолько цинично, было подготовлено предыдущими кровавыми событиями, – гражданской войной и террором при Ленине, который был последователен после революции, что фактическое, по форме, его повторение и выглядело правильным для народа, доверившего свою судьбу вождям, и проходило даже при его одобрении, поскольку он и не подозревал, что во главе уже был не Ленин, а самозванец, у которого и цели стали уже совсем другими. Иными словами, если первый террор был логическим, неизбежным, шагом после революции, то второй террор был надуманным, специально подстроенным с целью удержания власти, и опирался он на надуманное утверждение, что классовая борьба становится всё больше. ][И это ложное, даже то, что осталось после Сталина, не могло не развалиться. Очевидно, оно же и привело к развалу страны.]

«(Кстати, фашисты тоже выполняли волю своей партии. За что же их судили?)»

[А за то, что они совершали преступления в соответствии с идеологией фашизма.]