От самого темного сердца

«Значит, он сам одинок, профессор? Не уверен в себе, не пользуется популярностью у женщин?»

«Может быть, хотя нельзя исключать вероятности, что он ведет двойную жизнь. Может прикидываться верным мужем и заботливым отцом».

– Попался, – произнес Мэтти с притворным вздохом. – Признаюсь…

Мама недобро на него посмотрела:

– Мэтти, не смешно.

С тех пор я часто вспоминала его слова. Сказал бы он так, если б действительно был виновен? Стал бы привлекать к себе внимание?

Или, как объяснял профессор, все для него было игрой?

Однако еще больше меня мучает другой вопрос: почему мы так легко отмахнулись от его признания?

Глава 33

Дес Баннистер вернулся домой под утро. Я не спала, лежала и размышляла над словами профессора Уилсона. Пыталась представить себе, что убийца может быть чьим-то братом, другом, отцом. Что кто-то его любит, целует на ночь, выхаживает бульоном, когда у него жар…

В голове не укладывалось: как можно любить того, кто вновь и вновь убивает ни в чем не повинных людей? Как можно жить с ним и не видеть, что он творит? И даже незнание делает их соучастниками.

На те же вопросы лет за десять до того приходилось отвечать жене Джерри Брудоса[23] после его ареста. «Вы никогда не задумывались, чем он занят у себя в гараже? Почему он закрывался там и пускал вас, только если вы звонили в звонок?»

Прошло время, и похожие вопросы адресовали нам с мамой: как вы могли не знать? Вы же чувствовали неладное? Неужели у вас не возникло подозрений?

В то утро мои размышления прервал доносившийся снаружи шум заведенного двигателя. Грубый голос Деса эхом разнесся по пустой улице:

– Я этого так не оставлю. Надеюсь, мой пес в порядке, а не то…

Наверное, он все же любил Бейли.

Я выскользнула из кровати и посмотрела сквозь жалюзи. Дес выходил из той же «Хонды Аккорд», которая увезла его утром. Мне не раз приходилось слышать, как он заваливался домой среди ночи пьяный, судя по грохоту, с которым Дес поднимался по ступенькам. В этот раз он впервые на моей памяти приехал домой на машине с водителем в костюме.

Тогда я все еще ни о чем не догадывалась, не сопоставила его отъезд с новостями.

Мы с мамой завтракали. Она пила кофе, я уплетала сухой завтрак «Чириос» с молоком. Мама давно отказалась от мысли насильно впихивать в меня галеты «Витабикс».

Как, наверное, во всех квартирах Северного Лондона в то утро, у нас работало радио. За отведенные тридцать шесть часов, на которые можно задержать человека без предъявления обвинений, полиция сделала все возможное.

– Когда время истечет, варианта два: или судить, или отпустить, – объяснял нам накануне Мэтти. – Часики тикают. Скоро они выяснят, удалось ли им поймать убийцу, который уже два года держит в страхе весь район.

Я подавилась хлопьями и закашляла.

– Тсс! – Мама прибавила громкость.

«Вчера на Парламент-Хилл был взят под стражу подозреваемый в восьми убийствах в Северном Лондоне. Задержание стало результатом одной из самых масштабных полицейских операций в истории современной Британии. Охота на убийцу началась в июле 1981 года, когда в канале на Хэмпстед-роуд-лок обнаружили труп бездомной женщины. Полиция обратилась к возможным свидетелям, и на горячую линию поступило более десяти тысяч звонков. Один из них привел следствие к арестованному накануне подозреваемому».

Мы с мамой переглянулись и замерли.

Ему предъявили обвинения? Сообщат ли его имя?

«Сегодня рано утром задержанного отпустили. В полиции сообщают, что улик для продления ареста недостаточно».

Мама шепотом чертыхнулась, чего никогда не делала.

«В Скотленд-Ярде отказались комментировать информацию о том, что подозреваемый – разнорабочий и уже задерживался ранее за домогательства».

Мама выключила приемник и вылила остатки кофе в раковину.

– Его все ищут, весь город стоит на ушах, а он опять улизнул и снова будет убивать.

– Как ему это удается?

Мама провела рукой по своим кудрям, и я увидела у нее седые волосы, которых никогда раньше не замечала.

– Кто знает? – ответила она со вздохом. – Интересно, да?

– Что интересно?

– Улыбнется ли полиции удача…

Я вспомнила слова профессора Уилсона.

– Только если он совершит ошибку.