От саванны до дивана. Эволюционная история кошек

Во время учебы в докторантуре она познакомилась с исследователями генетики животных и заинтересовалась этой отраслью, где, помимо прочего, было не так людно. Если бы в ФБР знали толк в специалистах, то обязательно одобрили бы ее кандидатуру, когда она пыталась устроиться на новую должность судебного эксперта по генетике животных в специальный отдел криминалистической лаборатории, но то, что стало потерей для криминалистики, обернулось приобретением для науки о кошках.

В итоге Лайонс попала в лабораторию Стивена О'Брайена — ту самую, где несколькими годами позже начнет работать Карлос Дрисколл. Команда О'Брайена изучала множество видов животных, и Лайонс не знала, каким из них ей предстоит заниматься. Когда она пришла на работу, О'Брайен сказал ей: «Кошки». Это задание определило всю ее дальнейшую карьеру, и она стала ведущим мировым экспертом по генетике кошек.

Изначально предметом ее исследования стали азиатские леопардовые кошки. В то время ученые полагали, что вирусы могут играть существенную роль в развитии онкологических заболеваний. Азиатские леопардовые кошки были невосприимчивы к вирусной лейкемии кошачьих. Исследователи надеялись, что, поняв механизм такой защиты, смогут применять его при лечении рака у людей (именно поэтому лаборатория Национального онкологического института под руководством О'Брайена начала изучать кошек).

Совместно с Национальным зоологическим парком в Вашингтоне, округ Колумбия, лаборатория пыталась скрестить леопардовых и домашних кошек, чтобы получить для исследования особей с генами обоих видов. Просматривая как-то раз объявления в конце журнала Cat's Fancy (который Лайонс начала читать, чтобы быть в курсе происходящего в кошачьем мире), она обнаружила несколько предложений о продаже таких гибридов. И тут ее осенило: зачем тратить столько сил и времени на выведение гибридов, если они уже существуют? Она связалась с заводчиками, которые охотно разрешили взять у своих кошек образцы материала для генетических исследований.

Эти биомедицинские исследования не помогли излечить онкологические заболевания — теперь известно, что вирусы становятся причиной возникновения лишь нескольких типов рака, — но работа по изучению гибридов заложила основы современной генетики кошек, дала нам первую карту их генома и выявила, что он очень близок по своей структуре к человеческому.

Лайонс не только получила научные результаты, но и завязала немало знакомств, которые стали для нее пропуском в мир любителей кошек. Когда несколько лет спустя у заводчиков гаван возникли опасения относительно генетического здоровья породы, они обратились за помощью именно к ней.

Исследовав предоставленные заводчиками образцы генетического материала, Лайонс выявила, что у гаван намного меньше генетических вариаций, чем у обычных кошек, скрещивающихся друг с другом случайным образом. Инбридинг грозил породе такими проблемами, как малочисленность пометов, нарушения функций иммунной системы и высокая вероятность наследственных болезней. Лайонс посоветовала скрещивать гаван с представителями других пород, чтобы добиться столь необходимого генетического разнообразия. К ее рекомендациям прислушались, и гаваны с их необыкновенным носищем теперь пользуются гораздо большей популярностью, чем раньше (хотя она по-прежнему невелика).

Для Лайонс консультирование заводчиков вовсе не было приоритетной задачей. Она сконцентрировала основные усилия на попытках определить гены, которые приводят к возникновению у кошек различных заболеваний.

Раньше изучение генетического контроля анатомических, поведенческих и других признаков осуществлялось посредством скрещивания особей и наблюдения за их потомством. Отличным примером тому служат кошки породы корниш-рекс с волнистой шерстью.

В 1950-м году в графстве Корнуолл в Англии родился необычный котенок. Каллибанкер — так его назвали — отличался множеством оригинальных признаков: гибким телом, изящными длинными лапами, тонким хвостом и узкой, вытянутой головой. Но главной его особенностью была шерсть, которая лежала марсельской волной, будто бы завитая горячими щипцами по моде 1920-х годов. Каллибанкер стал основателем новой породы — корниш-рексов.

Может показаться, что в имени рекс[113] отразились некоторые королевские черты их внешности, возможно даже римский нос, характерный для современного облика этих кошек. На самом же деле название породы никак не связано с их царственным видом. Скорее оно навеяно названием породы кроликов, у которых якобы такой же по-королевски мягкий мех. Почему кроликам дали такое название — неизвестно. Но, как бы то ни было, эти кошки c волнистой шерстью позаимствовали имя у кроликов и с тех пор зовутся рексами.