От сессии до сессии

Пересекли лесок и вышли на проспект. Солнце уже скрылось за лесом, залив запад кровавым закатом. Но сумерки еще не начали сгущаться. Такая вечерняя прозрачная дымка. Машин было немного. Редко прошуршит легковушка или, гремя железным кузовом, протарахтит поздний грузовик, который возвращался в гараж на автобазу.

Еще меньше встречных прохожих. Брели, не торопясь, расслабленно. Зачем такой вечер оскорблять суетой? Майский день даже у молодых организмов вытянет силы, опустошит, ослабит, сделает неспособными на трудовые и боевые подвиги, если это, конечно, не касается девушек.

Костя жалобно пропищал:

— Мне бы того-самого. До общежития не дотерплю. Это как чих, не удержишь, как ни старайся.

Известное дело, пиво. Друзья-товарищи переглянулись. Было понятно, что всем надо это самое и до общежития никто терпеть не собирается, поелику сие невозможно.

— Этим архитекторам руки пообрубать надо, — сказал Валера. — Вот понастроили сколько всего, а самого элементарного — сортиров не смогли сделать, как будто здесь не живые люди, а бесплотные ангелы будут жить. О людях надо думать в первую очередь. Об их естественных потребностях.

Миша кивнул.

— Представь, показывают первому секретарю обкома мает будущего городка. Вот НИИ! Вот студенческий городок, вот ресторан «Золотая долина» и гостиница с номерами для иностранцев. «Постой! — перебивает его первый секретарь. — А это что за маленькие домики такие? В разных местах понатыканы. На трансформаторные будки не похожи». «Это, товарищ первый секретарь, так сказать, домики для отправления естественных нужд проживающего и приезжающего сюда населения. Туалеты, так сказать».

— Что же теперь в штаны справлять эту нужду, — прорычал Костя, — если наши архитекторы такие деликатные?

— Вон!

Впереди маячила автобусная остановка из добротного кирпича. Она закрывала вид с дороги и тротуара. Был поздний час, поэтому ни души. Они ускорили шаг до заветной цели. Последние метры преодолели трусцой. Встали у задней стены и, как по команде, расстегнули брюки. Со стороны леса их могли увидеть только белки и бурундуки. Весенний тихий вечер наполнился рокотом Ниагарского водопада и счастливыми стонами. Всё-таки есть в мире счастье, простое, обыденное, плотское, после которого душа воспаряет.

У древних римлян было такое выражение «волк из басни». Это о неприятном персонаже, который появляется именно в такой момент, когда его совсем не ждут, чем он доставляет большое огорчение. Вот и нашу троицу ожидал этот басенный персонаж, только реальный, во плоти, к тому же облаченный властью и правом карать и миловать. Они приводили себя в порядок, чтобы продолжить путь до общежития, где их ждали низкие кровати и приятные воспоминания о вечере, проведенном с пользой для души и тела. Застегивали пуговицы, заправляли рубахи под ремни.

— Нарушаем, граждане!

Они обернулись разом, как по команде. Если бы с небес раздался гром, они бы так не напугались. Откуда он появился? Упал с неба? Сидел в придорожных кустах в засаде, выжидая нарушителей общественного порядка? И вот они, голубчики, попались! Перед ними стоял милиционер. У него было всё, что положено: форма, погоны, свирепое выражение лица и даже кобура на боку, в которой, возможно, покоилось до поры до времени огнестрельное оружие. Это обстоятельство больше всего опечалило друзей, потому что первым побуждением было задать стрекоча. Но пуля летит быстрее.

— Это…

— В общественном месте устроить такое! Это расценивается как мелкое хулиганство. С возможным причинением вреда общенародной собственности в лице остановки. Статья… статью вам скажут в отделении.

— Товарищ милиционер! — заканючили они. — Простите нас, пожалуйста! Мы больше никогда не будем! Пива выпили. Сами должны понимать. До общежития бы не вытерпели. Организм бы просто не выдержал. А это необратимые последствия. Возможно со смертельным исходом.

— Так мы еще и в нетрезвом состоянии? А это статья… В отделении вам скажут. Сами идет или наряд вызывать?

— Наряда не надо! Ну, будьте человеком! Что ж нам в штаны что ли? Это же негигиенично.

— Лес же рядом. А вы прямо на остановке. В общественном месте, так сказать. Оскорбляете человеческое достоинство, так сказать, непотребными антиобщественными действиями.

Миша вытаращил глаза.

— Лес? Да это же живые существа! Да чтобы я на живое существо? Я не убийца какой-нибудь! Пусть у меня лучше мочевой пузырь лопнет! Пусть я лучше сквозь землю провалюсь!

— Следуем! А то еще и оказание сопротивления работникам правопорядка добавлю. А это уже серьезная статья. В отделении вам скажут какая.

Дежурный сержант поднял голову. И с удивлением уставился на них. Вроде бы окончательно распрощались. Удивление сменилось восторгом. Ребята не могли появиться здесь случайно.

— Опять вы? Кого-то задержали? Ну, вам ордена уже пора выдавать, неугомонные вы мои!

Милиционер, приведший их в отделение, кивнул:

— Ага! Ордена на арест! Честно заслужили, ни отнять, ни прибавить! Постарались, так сказать!

— Арест? Ты чего молотишь? Да это лучшие друзья милиции! — возмутился сержант.