От сокровищ моих

Должно быть, тот океан человеческой скорби, о котором говорил святой праведный Иоанн Кронштадский в увещании отцу Алексию Мечёву, никогда не разливался в России в послевоенные годы так широко, как в 1990-е, по крайней мере, с момента смерти Сталина и прекращения репрессий в 1953 году. Новая либерально-демократическая власть ввергла стану в пучину скорбей. В августе 1991 года отец Павел с тяжким предчувствием смотрел на действующих лиц первого путча. Когда его спрашивали, почему он не радуется концу эры социализма и краху безбожной идеологии, он отвечал: «Разве вы не видите, что у каждого из них на лбу написано: «Мошенник!» И ещё: «На черпаке, которым выгребали русские богатства, раньше писали «Коммунизм», а теперь: «Демократия».

Когда выбирали первого президента «свободной» России, к отцу Павлу подходили некоторые прихожане с вопросом за кого голосовать и выбирать ли Ельцина. Батюшка сначала уклонялся от прямого ответа: «Святейший патриарх не благословил духовенство участвовать в политической жизни». А если прихожане настаивали, тихонько добавлял: «В качестве частного лица я, как гражданин своей страны, за Ельцина голосовать не стану». Впрочем, такое заявление батюшки мало кого тогда останавливало и большинство всё равно голосовало за своего кумира. А настоятель храма, в котором служил тогда отец Павел, даже на Проскомидии делал несанкционированное добавление, в полголоса провозглашая: «… и президента нашего Бориса» (тогда была такая эйфория!), на что отец Павел однажды возразил: «Вы об этом пожалеете!» Остаётся не выясненным, сбылось ли это предсказание в отношении настоятеля, но многие из прихожан позднее подходили к отцу Павлу и сокрушались, что в своё время его не послушались, вопрошая: «За кого же тогда голосовать?» Батюшка обыкновенно отмалчивался, но если к нему слишком приставали, отвечал: «Я в принципе против выборов как таковых – способ маневрирования толпой!» И больше ничего из него вытянуть было нельзя.