От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Мы еще раз обсудили последствия покушения, и нам стало ясно, что только здесь мы можем сражаться с врагом. Командование 1-го и 2-го танковых корпусов СС также предпочитало открытое танковое сражение позиционной войне. Биттрих заявил, что они в таком случае не стали бы обращаться к Гиммлеру, хотя и обязаны были по рации ежедневно докладывать непосредственно ему об обстановке.

Снова мы, непритязательные пехотинцы, могли только с завистью смотреть на то, как Гитлер предоставлял лучшее оружие и отборных молодых бойцов соединениям СС за счет пехоты. Я сделал предложение Биттриху обменять тридцать молодых пекарей из моей роты на его тридцать пекарей, чтобы у него был хлеб лучшего качества. Такой обмен не удался, потому что и они подчинялись только Гиммлеру.

Я побывал на позициях и попросил полковника Хамбека показать мне местность, где разворачивалось большое наступление. Завывание и гром тяжелых корабельных орудий, которые было слышно даже здесь, я никогда не забуду. Нас к тому же неожиданно забросали минометными минами, причиной тому был, возможно, наш громкий разговор. С каждым днем редели ряды наших бойцов, хотя и предпринимались попытки пополнить их солдатами службы тыла. Тяжелые потери в начале сражения заставили нас закрывать стрелковые ячейки досками. Я предложил это сделать для второй линии наших оборонительных позиций к югу от Эвреси – Нёйи – Ранни, работы вели резервный батальон, полевой запасной батальон, саперы и обозные. Артиллерийский огонь наших полковых батарей и соседней дивизии был эффективен.

Авиационной поддержки для сухопутных частей больше не было; только изредка нам удавалось увидеть, как последние немецкие самолеты храбро идут в бой на врага. Сильный зенитный огонь за нашей линией фронта не давал снизиться авиации противника, препятствуя его воздушным атакам.

Несмотря на многочисленные обрывы линий связи командования и артиллерии, батальон связи и другие подразделения связистов справлялись со своими задачами. Тяжелое положение сложилось с расходом боеприпасов, у противника этот показатель был в десять раз больше, чем у нас. Следствием этого были значительные потери среди передовых корректировщиков огня артиллерии. Они больше не хотели пользоваться своими телефонами, потому что прошел слух, что англичане применяют пеленгаторы, чтобы определить их местоположение. В действительности и без телефонной связи артиллерийский огонь противника был подавляющим. Когда наблюдательный пункт попадал под сильный обстрел, объяснялось это тем, что наблюдатели зачастую сами по телефону сообщали о своем местоположении. Что самое интересное, англичане были тоже охвачены «пеленгаторским психозом». Мы захватили одного английского наблюдателя, у которого был приказ командира его дивизии, в котором говорилось о том, что у немцев, по всей видимости, нет пеленгаторов, поскольку, как было неоднократно замечено, они пользуются только телефонными аппаратами при корректировке огня.

По сравнению с потерями среди наблюдателей потери артиллеристов были невелики. Английская артиллерия выглядела примитивной. Утром с их стороны начинался обстрел всей территории, где находились наши огневые позиции, при этом расходовалось большое количество снарядов. Противник не намечал конкретные цели, не вел воздушное наблюдение и не применял какие-либо другие виды современной артиллерийской разведки, как делали мы на Восточном фронте. Зная все это, мы никогда не открывали огонь по англичанам только из орудий одной батареи, но из всех орудий, используя это как «акустическую маскировку». Немецкие канониры изучили повадки англичан, и, когда противник открывал огонь, который навевал на них сон, они ложились спать. За несколько недель ожесточенных боев было повреждено только одно орудие.

В конце июля дивизия без боев отошла на вторую линию обороны. Этой передислокации противник не заметил и не помешал ей; только в последующие дни он медленно проследовал за нами. Дивизия начала обустройство новых позиций по линии р. Орн – петля севернее Тюри-Аркур – к югу от долины небольшой речки в сторону Вале – севернее оконечности леса до Рукан. Мы лишились надежной противотанковой обороны с отходом 2-го танкового корпуса СС, который должен был участвовать в контрнаступлении под Авраншем. На его место прибыл 58-й резервный танковый корпус генерала Крюгера. Уже 3 августа были оставлены позиции на переднем крае обороны, к югу от Одона, из-за угрозы со стороны противника нашему отдаленному левому флангу. Дивизия совершила ночной марш, снова незаметно для противника, под прикрытием арьергарда, остававшегося на 2-й линии. Теперь справа от нас располагалась 271-я дивизия генерал-лейтенанта Данхаузера, слева – 276-я дивизия.