От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

3 июля 1944 г. я отправился туда вместе с моим начальником оперативного отдела штаба подполковником бароном фон Вангенхаймом и его помощником. Из-за постоянно висевших в воздухе истребителей-бомбардировщиков мы ехали в одном автомобиле. «Фольксваген» напоминал собой передвигавшийся с места на место куст. Один из нас наблюдал за небом над нами, другой смотрел вперед, чтобы в случае опасности можно было остановиться и быстро выйти. Когда мы получили приказ о передаче нас 2-му танковому корпусу СС, на непросматриваемом повороте в бок нашему легкому «Фольксвагену» въехал тяжелый грузовик. Я вывихнул правую руку, фон Вангенхайм получил сотрясение мозга и кровоточащую рану на голове, мой русский автомат для личной защиты был разбит. Отремонтировать «Фольксваген» уже было невозможно. Офицер для поручений передал в дивизию приказ по корпусу, а я вместе с фон Вангенхаймом оказался в госпитале в Ле-Мане, вместо того чтобы повести солдат в бой с неприятелем. Утешительным было лишь то, что английские истребители-бомбардировщики, кружившие каждый день над Ле-Маном, видели красные кресты на госпитале и придерживались Женевской конвенции.

Уже на следующий день меня посетил генерал-майор Юнк из резерва фюрера, чтобы принять дивизию. Я рассказал ему о самом важном, что ему необходимо знать. Просторный госпиталь был построен американцами в Первую мировую войну, затем он стал больницей. Сюда поступали тяжелораненые с огнестрельными ранениями в голову, грудь и живот, они стонали и метались день и ночь. У нас обоих были самые легкие случаи. Я даже мог посещать Вангенхайма в соседней палате. Нас навещало много знакомых из старого штаба и дивизии.

Дивизия начала разворачиваться по фронту шириной в

12 км к юго-западу от Кана. На этом же участке фронта танковая дивизия прежде занимала лишь отдельные опорные пункты. К северу от линии Эвреси – Буги – Мисси – Нуайе начали оборудовать и укреплять высоту 113, когда между 10 и 13 июля дивизия была атакована по всему фронту. Вслед за интенсивной огневой подготовкой при поддержке также корабельных орудий превосходящие английские части с танками перешли в наступление. Новая дивизия в этом первом большом бою понесла серьезные потери. Во многих местах бойцы отступили, сдав окончательно городок Гаврюс. На других позициях, например в Нуайе, поддержанные танками СС, они переходили в контратаки. Противнику, несмотря на все его усилия, не удалось прорвать нашу оборону. Там, где англичанам уже не противостоял ни один немецкий солдат, они не решались идти в атаку, самостоятельно приняв решение, как делали мы. Пехота противника также понесла серьезные потери от огня тяжелых пулеметов наших пехотинцев, артиллерии и танков. После того как большое наступление завершилось, противник продолжал ежедневно, до конца июля, наносить удары по нашим оборонительным позициям силами взвода, роты и батальона. Однако позиции удалось удержать.

В госпитале 20 июля нас потрясло известие, переданное по радио, о покушении на Гитлера. Мы не понимали, как в подобной обстановке, когда противнику здесь в Нормандии удалась высадка, а на Восточном фронте каждый день русские могли начать масштабное наступление[132], как можно было идти еще и на риск гражданской войны. Нас ничто уже не могло задержать в госпитале. Выздоровевшие наполовину, 22 июля мы прибыли в дивизию. Неприятельские самолеты, непрерывно находившиеся в воздухе, словно намекали на то, что нам еще предстоит. Несколько раз нам приходилось спешно покидать машины, когда нас начинали обстреливать пикировавшие истребители-бомбардировщики.

Генерал Юнк обрисовал нам обстановку и рассказал о ходе боевых действий начиная с того времени, когда он принял командование дивизией. 17 июля в дивизии побывал фельдмаршал Роммель, на обратном пути он попал под огонь вражеских самолетов.

Снова надо было быстро привыкать к особым условиям театра военных действий. Местность давала редкую возможность для укрытия; здесь было множество садов, густо растущие плодовые деревья разделяли изгороди. С воздуха хорошо просматривались только дороги. Деревянные дорожки между изгородями позволяли быстро выстраивать резервы и перемещать командные пункты, передвигаться на машинах. Выдвижение и снабжение резервов на открытой местности на правом, впоследствии ставшем левым фланге грозило большими потерями. Пехота должна была занять одиночные стрелковые окопы, иначе ее могли уничтожить при обстреле из штурмовых орудий или своих же танков. СС располагали мощными бронебойными пушками. Обергруппенфюрер Биттрих по-дружески помогал бедной пехоте, конные упряжки которой особенно бросались в глаза, предоставляя свои моторизованные средства передвижения. С их помощью можно было перевезти гораздо больше грузов, особенно боеприпасов.