От солдата до генерала. Воспоминания офицера-связиста об управлении войсками в военных кампаниях Третьего рейха. 1939—1945

Когда пришел батальон, мне удалось забыться на пару часов в беспокойном сне на связке соломы, в неведении, что принесет следующий день. 15 марта 1939 г. выдалось холодным, шел снег.

Население Брюнна (Брно) высыпало на улицы. Прием, оказанный нам, был более холодным, чем в Австрии, но и здесь раздавались приветствия и было много цветов. Батальон разместился в прекрасно оборудованной чешской школе. Штаб дивизии обосновался в роскошной новой резиденции военного округа, вероятно, в финансировании строительства участвовали и французы. Одновременно в другом крыле здания работали чехи, распустившие свою армию. Мои солдаты воспользовались имевшимися средствами телефонной связи. После проверки распределительного щита выяснилось, что к важнейшим канцеляриям были подключены линии прослушивания, с помощью которых контролировали работу своих сотрудников. Мы безуспешно, наблюдая за чехами, пытались узнать, как они реагируют на наше открытие. Мой батальон должен был наблюдать за расформированием батальона тяжелой артиллерии в Брюнне (Брно). Командиром его был легионер представительной внешности, награжденный многими орденами, не знавший ни слова по-немецки и ничем не выдавший своего отношения к нашим требованиям. Связь установил старательный майор, ранее служивший в австрийской армии и говоривший по-немецки. Я посылал к нему ежедневно адъютанта, чтобы передать ему необходимые указания. Потом мы стояли вдвоем и смотрели за тем, как вывозят с казарменного двора тяжелые гаубицы; нам передали образцово устроенные склады с комплектами обмундирования, ручным огнестрельным оружием и различными аппаратами. Мы испытывали чувство неловкости, поскольку наш приказ выполнялся беспрекословно.

Нас приветливо встречали в Немецком доме. Состоялось торжественное прохождение частей генерала Листа, потом так же встречали Гитлера. Каждый раз новый начальник штаба хлопотал о переводе моих дозорных машин в танковый развед батальон. Ради интересов престижа моего батальона связи я обратился с протестом против подобных приказов к командиру дивизии и имел успех. Служебные взаимоотношения между начальством и подчиненными не были безоблачными.

Дивизия подчинялась 18-му Зальцбургскому корпусу, начальник его частей связи был человеком скромным. Доступен был полковник Шрадер, состоявший при командовании; с ним и его замечательным штабом я непосредственно общался в Вене.

В Брюнне (Брно) нас поразило, как много домов были украшены флагами со свастикой. За этим стояла организация Геббельса, чьи портреты здесь не вызывали всеобщего интереса. Мы посетили расположенное поблизости поле битвы при Аустерлице[88], сталактитовые пещеры, оружейный завод, где на складе лежали произведенные для румынской армии тысячи единиц вооружения. Мы пробовали изысканные блюда богемской чешской кухни с пльзенским пивом. В кафе Гранд-отеля я сидел вместе с полковником Роммелем, комендантом ставки Гитлера. Он рассказывал о стремительном марше на Прагу и Градчаны. Чехи пригласили нас на торжественное представление оперы «Русалка» Дворжака, это было величайшим наслаждением. Лицо города во многих местах исказили возведенные в американском стиле кубические строения обувного короля Баты и других предпринимателей. Над городом возвышался замок Шпильберг, который Габсбурги использовали как тюрьму для неугодных политических деятелей. В прошлом он играл роль наподобие концентрационного лагеря. Подземные темницы и тяжелые оковы соответствовали сильным натурам.

Мы посетили Злин, город Баты. Его передовое производство выпускало практичную обувь по низким ценам и было вне конкуренции. Все рабочие и служащие предпринимателя жили только в построенных им квартирах, покупали только в его магазинах. Однообразные кирпичные постройки не блистали красотой, но они стояли не кучно, а на некотором расстоянии друг от друга, и жизнь в них была более здоровая, чем в старых городских домах.

2-ю танковую дивизию не предполагали оставить в гарнизоне Брюнна (Брно). Так что, проехав через Никольсбург (чешский Микулов), прелестный городок, в замке которого в 1866 г. было заключено перемирие между Пруссией и Австрией, и, миновав далее на пути плодородные виноградники и поля Нижней Австрии, мы вернулись в Вену.