От солянки до хот-дога. Истории о еде и не только

Началось все на следующий день. Причем с самого раннего утра. У забора, периодически взывая и истошно крича, терлась местная публика.

– Хозяйк, – увидев меня на крыльце оживились они, – выйди, а, хозяйк?

– Позже приходите, – рявкает злобная, невыспавшаяся хозяйка. – У меня не горит!

– У нас горит, – жалостно скулят они. – Пожалей, а?

И начинается шантаж:

– Не возьмешь – другим отдадим. Товар отличный, грибки отборные!

Да черт с вами, все равно разбудили. Иду к калитке. В публике оживляж и предвкушение.

– Тебя как зовут-то? – добродушно спрашивает один.

– Какая разница, – буркаю я.

– Ну хоть примерно!

И это «хоть примерно» становится хитом деревенского лета.

Тащили они все, что могли утащить: грибы, ягоды, горох с совхозного поля, кочаны капусты, молодую картошку. Воровали и у государства, и у соседей. Как-то принесли гуся. Ох, сколько же жарился этот злосчастный гусь, а мягким так и не стал.

И вот наступает день Х.

У ворот знакомая парочка, сожители, настоящие «синяки». Увидев их, мой трехлетний племянник поинтересовался:

– А почему у них рожи на лица не похожи?

Парочка эта не просыхала. Возраст их определить было невозможно. Нам казалось, не больше тридцати. Но боже мой, что это было за зрелище!

Итак, стоит эта сладкая парочка, а рядом мешок. Огромный такой мешочище, здоровенный, в средний мужской рост. Суетливо объясняют, что в мешке теленок. Нервничают – а вдруг мы откажемся? Скорее всего, убиенный был украден. Откуда у этой публики скотина? Днями шастают по деревне, а напившись, спят под кустами, рядом со свиньями.

– Откуда дровишки? – строго интересуюсь я. – Сперли небось? А у меня потом неприятности?

Клянутся и божатся, что нет, не сперли. Позаимствовали у мамаши, та попросила продать. Верилось в это не очень. Но и жизнь несчастному животному не вернешь.

Иду советоваться со своими.

Во-первых, зачем нам весь теленок? Целиком? С головой, ногами и внутренностями? Во-вторых, куда мы его денем? Холодильники на даче старые, морозилки маленькие, и те подтекают.

Но просят за все копейки, повторяют слово «оптом». Но опт нам не нужен, а нужно нормальное мясо – на суп, второе и шашлык.

В общем, мы уступили. Решили, то, что будет не нужно, раздадим по деревне. И бабушек порадуем, и нам хорошо.

Расплатившись, задумались – где разделывать? Туша-то здоровенная!

Вынесли на улицу стол, постелили клеенку и принялись за дело. Два мясника, я и сестра. Два мясника с тупыми ножами.

Вскоре мы осознали масштаб бедствия в полной мере.

А разрубить кости? А отделить от них мясо? А голова, а копыта? При нашем-то опыте!

Зато радовались животные и дети – два наших кота крутились, пока не рухнули от обжорства. Собака продержалась довольно долго, здоровенная догиня, ей все нипочем!

К вечеру разнесли дары по соседям, засунули все в морозилку, накрутили детишкам свежих котлет и рухнули – хорошо, что не мимо дивана.

Но с того дня с местной публикой решили завязать – хватит.

Тоже мне, нашли дураков! А ведь нашли.

Обворовывали нас каждую зиму, что бы мы ни делали. Ставили охранную кнопку – не помогло. Наняли местного участкового и платили ему зарплату – тоже без пользы. А ближе к весне он и сам решил поучаствовать в воровстве – чего добру пропадать?

Настучала соседская бабуля. Милицейский действовал быстро и профессионально – подогнал грузовик, родню в помощь, и началась погрузка. Были срезаны все светильники, вынесены холодильники, стулья и столы, посуда и постельное белье. И, конечно же, вещи.

Всем известно, что многое из того, что обветшало, устарело или просто надоело, свозится на дачи.

Мама моя всегда была модницей и хорошо одевалась. Да и гардероб у нее был ого-го! К тому же вещи ей присылала подруга из-за границы. И они, эти вещи, весьма отличались от тех, что продавалось у нас. Словом, они были узнаваемы.

Приехали мы на майские. Дом разорен. Нет ничего: ни люстр, ни посуды, ни подушек, ни одеял. Еще бы, вывозили-то как положено, на грузовике! Нет холодильника и электроплиты. Нет занавесок!

Ищем доблестного охранника, нашего участкового. Не находим – хмурая и недовольная жена объясняет, что он в запое.

– Когда прочухается? – Наш вопрос ее удивляет.

– А кто его знает? Мож, через неделю, а мож, через две. А мож, вообще помрет, – вздыхает она.

Запросто так, буднично. Ну да бог им судья. Но вот что смешно – все лето мама наблюдала, как женское население поселка Архангельский щеголяет в ее нарядах. Опознать их было раз плюнуть.

Вот одна дамочка идет в маминой кофточке, а вот и вторая в мамином платье. На вопрос, где брали, отвечали честно – да вот прям здесь, у магазина! Галка (или Настька, или Светка – какая разница) торговала.

– А что, хороша блузка, а? И задаром! – радовалась приобретению удачливая покупательница.

– Хороша, – со вздохом подтверждали мы.

Еще бы не хороша. Итальянская, известной фирмы. И пусть растянута на тетке, как на барабане, а все равно хороша. И, прихватив пакеты с хлебом, мы понуро возвращались домой.

Но повторюсь – были в поселке люди нормальные, честные и работящие. Мы дружили с такой семьей.