От солнца к солнцу

Да только ли селедка! Треску, окуня, палтуса, камбалу тоже что-то не очень тянет к берегу. В Беринговом и Охотском морях полно, конечно, рыбы. В одном Беринговом до 270 видов. Это говорят ученые, исследовавшие двухсотметровый слой. А глубже? Там тоже, по всем данным, неплохая населенность. Рыбы, словом, много, но воды еще больше, океан огромен, и если хочешь настоящего улова — ищи, не держись бережка, будь активен. Все чаще и чаще уходят камчатские рыбаки подальше от берегов, находят все новые и новые промысловые районы в Олюторском, Аляскинском, Бристольском заливах, в открытом океане. Теперь почти не ищут в одиночку. В море отправляются отряды траулеров, которых ведет «матка», плавучая база. А самая большая «матка», хотя и не плавучая, — это Петропавловск. Он становится базой экспедиционного лова на востоке страны.

Поиск — дело хлопотное. Попробуй разыщи сельдяной косяк! Ночью можно на него набрести: рыба светится в воде, фосфоресцирует. А днем? Днем уходит на глубину, не увидишь. Правда, мне говорили про капитана рыболовного сейнера Бутина, который и днем с успехом ищет рыбу. У него, шутят, особый нюх на сельдяные косяки. Но таких, как Бутин, — один Бутин! Ну, может, еще два-три. А большинство не видит днем рыбы.

Но есть способ ловить сельдь при солнечном свете так же, как при лунном. Самолет! Пусть селедка днем прячется на глубине. Все равно от самолета ей трудно скрыться. С высоты море глубоко просматривается. Вот с воздуха и искать!

Мы узнали, что с аэродрома недалеко от Озерновского комбината должна взлететь «Рыба». Так называют здесь поисковый самолет. Мы — к летчикам, уговорили взять в разведку. И вот летим на поиск жирующей сельди.

Я не ошибся, назвав ее так. Жирной она будет названа позже — в магазине. А пока — жирующая, набирающая жир. Исхудала, отметав икру, и пошла откармливаться. Гуляет в морских полях, в планктоне, жадно поедая водоросли и всякую мелкую плавающую шушеру. Жиреет час от часу. Вот тут ее и бери. Хороша, нежна, даже светится от жира. А чуть присолить — чудо! Недаром воспета в «Книге о вкусной и здоровой пище», этом катехизисе домашних хозяек. Особенно славится жупановская селедка, нареченная так по мысу, близ которого была когда-то впервые обнаружена. Представляете, треть ее веса — жир! Но что-то давно не показывалась у камчатских берегов. Рыбаки, наверно, отпугнули.

А вчера вдруг пришла радиограмма с моря: замечена жупановка. Подходила к Трем Братьям в Авачинской бухте, чуть не к самому холодильнику на берегу. Похоже, что в сети просится. Весть об этом быстро разнеслась по столице Камчатки. Петропавловск, как говорят, рыбой держится и рыбой живет. Здесь про селедку, про чавычу, про кету вы услышите всюду: в парикмахерской, в булочной, на почте, в аптеке. И, конечно же, весть о появлении редкостной сельди взбудоражила город. Но в прибрежных неводах жупановки не оказалось. Видно, не горела она все-таки желанием попадаться рыбакам. Решено было выслать на ее поиск самолеты.

Курс — к северным Курилам. Затем обогнем полуостров и океаном — вдоль восточного побережья. Над Охотским морем низко облака. Мы идем над облаками. В просвете меж ними, как между островами, — рыболовные суда. Самолет делает крутой вираж, кренится на крыло, и кажется, что все суденышки под нами скатываются по наклонной плоскости моря.

Обычно экипаж на самолете «ЛИ-2» из пяти человек. А на нашем шесть. У шестого новая в авиации профессия. Он выслеживает рыбу, и еще не придумали, как его назвать. Летчик-наблюдатель? Но ведь он не только наблюдатель, он и разведчик, преследующий рыбу по пятам. А кто будет наводить суда на обнаруженные косяки? Он же. Значит, наводчик. А может быть, назвать его авиарыбаком? Это очень подходит к нашему Михалычу, как величает его вся ловящая рыбу Камчатка. Впрочем, если б во время войны сказать ему, что он будет искать рыбку с самолета, наверняка обиделся бы. Ведь он летал тогда на самолете-разведчике, который разыскивал в море вражеские корабли и наводил на них наши бомбардировщики. А теперь стал заядлым авиарыбаком. И хотя стаж его в этой области еще невелик, он уже не раз отличался. Вместе с капитаном рыболовного сейнера Григорием Сагайдачным «захватил» как-то сельдяной косячок в 2000 центнеров! А сейнер берет только 100. Пришлось вызвать на помощь еще 19 судов…

Облака расступились, и Михалыч, не отрываясь от окна, «читает» море. А я наблюдаю за его подвижным нервным лицом, на котором как бы отражается море и все, что там внизу происходит.

— Эх, — говорит, — северного шторма не хватает! Перемешал бы водичку, рыбу повыше бы поднял…

Кому что! Михалычу подавай шторм. А капитаны торговых судов с тревогой поглядывают сейчас на барометр: как бы штормяга не задул…

Секунду назад лицо авиарыбака было спокойным, невозмутимым, а вот уже заходили желваки, глаза сузились, как у охотника, почуявшего зверя. Высмотрел? Да-да, что-то увидел.

— Косяк!