От солнца к солнцу

— Но Сахалин, друзья, и без рыбы не Сахалин. На Камчатке повидали рыбу? Жирующую сельдь? А разве у нас в Чехове она хуже? Вы, говорите, над северными Курилами пролетали. Чьи там суда вокруг? Наши суда! Наш сахалинский траловый флот вышел на путину. Читаешь радиограммы — ох, и здорово берут рыбку! Жаль, на Курилах не будете. А как же, это наша Сахалинская область! Вот у меня сводка на столе — с китобоев. У них сейчас самая охота, самый кит пошел на Курилах!.. На Тюлений остров, к котикам, не собираетесь? Ах, были уже у котиков? У нас, на Тюленьем, лежбище, пожалуй, побольше, чем на Командорах… А сельское хозяйство области? Найдет у вас отражение? Только не сравнивайте нас, пожалуйста, с Кубанью. До Кубани далеко. Бахчей нет. Хотя под одеялом можно и не арбуз, можно и банан вырастить. И на выставке показать: дескать, бананы на Сахалине. Но картошка, между прочим, давно своя. Даже на севере, в Охе. Мы уже на самых подступах, чтобы полностью отказаться от завоза картошки с материка. Себя прокормим да еще и с материком, с Магаданом, поделимся. Сахалинского молочка рекомендую отведать! Тоже — не Кострома, но на Дальнем Востоке первыми идем по удоям… Товарищи дорогие, нельзя ж, побывав на Сахалине, миновать леспромхозы с их механизацией. Да и просто так по лесу пройдитесь. Японцы хоть и повырубали тут, но леса еще хватает! Где вы видели ель, чтобы ее в два обхвата не обнять? У нас такая елочка! И бамбук, и пробковое дерево, и кедровый стланик, и дикий виноград. Березка? Растет милая. Кленок и осинка зеленеют. В лес, товарищи, в лес! Медведя не бойтесь, коль встретите. Наш медведь — особый медведь, добрый, никогда человека не тронет, довольствуется ягодами и рыбой в лесных речушках… Из лесу прямая дорожка на бумажные комбинаты — в Чехове, Макарове, Синегорске. Школьники страны пишут в тетрадях из сахалинской бумаги. Чернила расплываются? Бывает, принимаем эту претензию. Бумагу даем и типографскую, и писчую, и технический картон. Вместе с рыбой это главный предмет нашего вывоза на материк. В портах все причалы в бумажных рулонах… Да, в портах-то будете, в Корсакове, в Холмске? Корсаков по грузообороту в первом десятке океанских портов страны. Если б еще и не замерзал! Льды с Охотского моря. Холмску повезло — у теплого течения стоит, круглый год навигация. В Холмске — мореходное училище, сами моряков, пестуем. Ходят они у нас во все концы света. И к нам идут корабли со всего света. Маловато ворот в океан, начинаем задыхаться. Скоро распахнем еще — на севере, в Моокальво, по соседству с Охой… А поблизости с Корсаковой — лагуна Буссе, помощник был у Невельского. Озеро, как болото, все мхом заросло. А нам тот мох — богатство! Анфельция, редкая водоросль. Выпаривают, вымораживают — ценнейший получают продукт, агар-агар. Слово малайское — студень, желе. Он идет кондитерам на мармелады, пастилу, медикам — для антибиотиков. Виноделы берут, хлебопеки, текстильщики, авиационной промышленности требуется. В шутку величаем: Агар Агарыч, почти как Егор Егорыч… Заговорил я вас? Одно только словцо о наших железнодорожниках. Водят составы по полторы-две тысячи тонн. Понимаю, на материке этой цифрой никого не удивишь, но здесь дороги какие? По сопкам. На километр пути двадцать пять метров подъема. И повороты, повороты. Туманы не сходят, мучают. Это вам не Московско-Курская. Вы уж, прошу, воздайте должное нашим машинистам… Ну, хватит с вас. Сами выбирайте, куда вам ехать, к кому…

Я с удовольствием выслушал эту маленькую вдохновенную оду о Сахалине. Было интересно не только, что говорил секретарь обкома, но и как говорил. В том, как он старался всячески, жестами, интонацией, возвысить свой Сахалин, были и какое-то молодечество и наивность, которые только украшали этого пожилого грузного человека, показавшегося мне в первую встречу мрачноватым. А когда теперь один из нас усомнился, что Курильские острова лежат восточнее Командорских, он взметнулся, с легкостью необычайной подхватил тяжелое, массивное кресло, поставил его около огромной карты, закрывавшей стену, взобрался и начал карандашом отмерять расстояния. Потом, обернувшись, сказал огорченно:

— Кажется, вы правы.

Но тут же, по-мальчишески хитро прищурившись, добавил: Карта у меня неверная. Курилы все-таки восточней…

Люди, влюбленные в свой край, в свой город, есть повсюду. Но больше всего их, по-моему, на Камчатке, на Сахалине. Я не кривлю душой: видел тут случайных, наезжих, равнодушных к земле, на которой живут временно, по контракту. И все же утверждаю: патриотов в этом краю больше, чем в других местах. И они какие-то особенно активные. Помните нашего камчатского соседа по самолету, человека из Милькова с «лучшей в мире капустой»?.. Мне, честно говоря, больше по душе патриотизм иного плана, не столь броский и наступательный, но не менее убежденный и органичный. Люди, исполненные такого патриотизма, не требуют от вас признания исключительности их края, их города. Наоборот, им претит всякое умиление в этом смысле.