От солнца к солнцу

О вулканах и вулканологах

Ну как же, попав на Камчатку, не побывать у вулканов! Я давал себе зарок, помнил совет друга: «Не очень-то увлекайся вулканами. Соблазн велик: героика, романтика. Но знаешь, сколько уже написано об этом! «Страна огнедышащих гор», «Огненное кольцо», «На краю кратера». Постарайся найти героическое в чем-то другом, менее броском внешне, но более глубоком по существу, в трудовых буднях». Я так и хотел, старался даже ни с кем не заговаривать на Камчатке о вулканах. Но это невозможно. Они здесь будни, те самые трудовые будни, о которых говорил мой друг. О вулканах, о проблемах, связанных с ними, каждый день пишут в местных газетах, как на Кубани о хлебе, в Донбассе об угле, в Баку о нефти, на Командорских островах о котиках. Кстати, о котиках мне тоже говорили в Москве: «Не увлекайся. Экзотика!» Но хорош бы я был, не повидав на Командорах котиков…

Итак, решено: к вулканам! Но их на Камчатке полтораста. Какой выбрать? Понятно, действующий, тот, что живет, дышит, бунтует. Но и таких двадцать восемь. А самый мощный? Ключевская сопка, Ключевской вулкан. Величайший в Азии: на 4850 метров вымахало его. И совсем молод: геологи насчитывают ему каких-нибудь пять тысячелетий. Для вулкана это юношеский возраст: ни седин, ни морщин. Он еще «бродит», еще не отстоялся. Почти не знает ни сна, ни покоя. Бывает, задремлет, но на десяток лет, самое большее. Да и в дреме дымится. За последние два века извергал лаву двадцать раз. А извержение длится не день, не два, месяцы, а то и годы.

Полетим, значит, в район Ключевского. Это к северу от Петропавловска, часа два лету. И там не один вулкан, там целая плеяда огнедышащих гор. Видите, я тоже не удержался и назвал их огнедышащими. Но как быть, если они действительно дышат огнем, выдыхают огонь? И это не отштампованная метафора, а реальность, существо дела.

До чего же людно на аэродроме! Воздушные дороги освоены на Камчатке превосходно, чего еще не скажешь о наземных. Уходят самолеты по разным маршрутам во все концы полуострова, но автобусы подбрасывают все новых и новых пассажиров.

Вот четверка широкоскулых подружек-корячек. Студентки медучилища, улетают домой на каникулы. Выскочив из автобуса, разбежались по лужайке собирать ромашки. У них мало времени: уже объявлена посадка на их самолет. Быстро-быстро набрали букеты, сравнивают, у кого больше. Одна говорит:

— Бабушке подарю. Она никогда еще цветов не видела. Я ей объясняла, не понимает.

Девушкам — на самый дальний север Камчатки, где не растут цветы.

А вот бабушка, вернее, прабабушка, повидавшая цветов и на Украине, и в Подмосковье, и на Волге, и на Кавказе. У нее дети, внуки, правнуки по всей стране. Год уходит, пока всех навестит. Это если самолетом. Бабка — опытнейший авиапассажир. Только что прилетела из Кисловодска, где у нее сын-доктор, и собирается в Усть-Камчатск к внучке-учительнице…

Вот геологи из Ленинграда, разведчики нефти. Их вылет задерживается; в районе, куда им надо, туман. Делать нечего, все песни спеты, все анекдоты рассказаны, «козел» надоел, и теперь вот начертили на земле «классы», скачут на одной ножке. Чем займутся, когда и это надоест?

Летим. Приглядываюсь к соседям. Напротив — два приятеля налегке, без чемоданов и свертков. Один сел и сразу же начал клевать носом. Друг его сказал:

— Всегда спит в самолете…

— И слышит все, что о нем говорят, — добавил дремавший.

Тот, кто бодрствовал, был так же словоохотлив, как первый сонлив. Узнав, что в самолете журналисты, всполошился:

— А к нам в Мильково заедете? Не слышали про Мильково? Место-то какое! Долина, а вокруг сопки… Хотите заголовок для очерка о Милькове? «Камчатская Украина». Вы знаете, какие у нас хлеба, какая кукуруза! А картошку нашу видели? Огурцы наши едали?

— Не забудь про капусту, — сказал, не открывая глаз, его приятель.

— А что! Другой такой капусты нет. Мамина капуста…

— Чья?

— Мамина. Александра Васильевича. Нашего селекционера. До чего хороша! Сахар… А какое разнотравье у нас в Милькове, какие травы на лугах! По два укоса за короткое лето!.. Так вы заедете в Мильково?

— Постараемся, — сказали мы в два голоса.

Среди пассажиров чернявенькая девчушка лет десяти. Ее зовут Ада. На коленках желтый школьный портфельчик с трогательными чернильными пятнышками. Она не снимает с него рук. Куда она летит? К маме. Сопровождающий ее «дядя Коля» говорит, что ездил в Москву на совещание и заезжал по просьбе соседки в Пензу, чтобы забрать из детского дома ее дочку. Не знаю, почему девочка Ада попала в детдом. Но как хорошо, что она возвращается к маме на Камчатку и сможет показать ей тетради с отметками, которые лежат в желтом портфельчике…

— Ключевской! — крикнул кто-то, и все прильнули к окнам.