От средневековья к новому времени

Значительных успехов достигла и лексикография. В 1596 г. в Вильнюсе был издан «Лексис» Л. Зизания, где древнеславянские слова приводились с переводом на украинско-белорусский книжный язык. По тому же принципу был составлен «Лексикон словеноросский» П. Берынды (Киев, 1627); в нем ученый в переводной части приводит варианты из различных украинских диалектов. Словарь Берынды пользовался большим авторитетом не только на Украине и в Белоруссии, но и в России, у южных славян, в румынских землях.

Развитие литовской филологии было связано с использованием литовского языка в полемике между католиками и протестантами. Первый словарь литовского языка, составленный профессором Вильнюсской академии К. Ширвидасом и напечатанный около 1620 г., впоследствии неоднократно переиздавался. Грамматика латышского языка И. Г. Реехаузена (1610 г., опубликована в Риге в 1644 г.) была рассчитана на немцев, как и древнейший словарь латышского языка, составленный профессором богословия Тартуского университета Т. Манцелем (Рига, 1638); то же относится и к изданному в 1637 г. в Таллинне «Руководству к изучению эстонского языка» Г. Шталя. В странах региона в конце XVI — начале XVII в. постепенно накапливались практические и теоретические знания по астрономии, землемерию, строительной инженерии. Начали появляться научные труды по медицине, юриспруденции, географии, истории. Знаменательным событием было издание «Хроники Ливонской провинции» Б. Рус-сова на нижненемецком языке в 1578 г. в Ростоке: за шесть лет она выдержала три издания. Принято считать, что автор был эстонцем. Его хроника, описавшая прошлое и настоящее Эстонии, быт и нравы эстонцев, своей ан-тидворянской направленностью вызвала горячую ненависть и критику со стороны местного рыцарства.

Развитие литературы и искусства каждой из стран региона шло своими путями, но имело и общие черты. Наиболее их роднит наличие очень сильной фольклорной струи, ее ярко выраженный национальный характер. Верхи общества более или менее охотно поддавались денационализации, стремясь слиться с правящими кругами господствующих народностей. В таких условиях именно народные массы — крестьянство, отчасти городские низы, мелкое дворянство и приходское духовенство — стали основными хранителями отечественных культурных традиций.

Для украинского фольклора очень характерна казачья тематика, поэтизация борьбы казаков против иноземных угнетателей. Слепые певцы-бандуристы (кобзари) пользовались в народе огромным авторитетом. Они нередко сопровождали запорожских казаков и крестьян-повстанцев в их походах, призывая к стойкости, верности духу товарищества. Казацкая удаль была и темой исторических песен, свойственных и украинскому и белорусскому фольклору. У украинцев и белорусов сохранялись исторические предания о эпохе борьбы с татаро-монгольским порабощением, о древнем Киеве и его богатырях. Эстонцы из поколения в поколение передавали сказания и песни о героических деяниях Калевипоэга — легендарного правителя древних эстов.

Неисчерпаемо богатство песенной лирики украинцев и белорусов, литовцев и латышей, эстонцев и родственных им ливов. В песнях отразились быт народа, его оптимизм, вера в торжество добра над злом. В фольклоре сохранялось много следов культуры и обычаев, унаследованных от древнейших, еще дохристианских, времен. Это относится к песням и танцам календарного цикла, трудовым, свадебным.

Письменная литература была многоязычной, хотя и в разной степени в отдельных странах. На Украине и в Белоруссии местные книжники продолжали культивировать древнеславянский язык, на нем создавались переводы и оригинальные публицистические и богословские произведения. Живая стихия восточнославянских языков проявлялась в произведениях, написанных или даже только переписанных украинцами и белорусами. Яркий пример тому — литературное наследие Ф. Скорины. Белорусские слова и обороты, как разговорные, так и специфические книжные, проникают в переводы библейских книг, авторские тексты предисловий и послесловий, написанных с просветительских позиций; автор восхваляет книгу, доказывает необходимость знать «семь вызволенных наук». Скорина создал и наиболее ранние образцы белорусской силлабической поэзии.

Уже с конца XIV в. деловые бумаги и публицистические произведения на Украине и в Белоруссии стали писать также на «простом» языке, приближавшемся к украинскому и белорусскому разговорным языкам. Так написаны, в частности, многие памятники антикатолической публицистики конца XVI— первой половины XVII в. Один из наиболее талантливых среди украинских писателей-полемистов — Иван Вишенский с неудержимой страстностью выступал против насаждения католицизма и унии, но не менее страстно обличал и православных епископов, погрязших в чревоугодии и пороке. Под богословской оболочкой его произведений можно разглядеть призыв к социальному равенству, осуждение общественного строя Речи Посполитой.