От средневековья к новому времени

Разоренные крестьяне массами уходили из деревни в город, пополняли ряды уезжающих в колонии, солдат, монахов или просто бродяг. В одной из петиций в 1604 г. кортесы указывали: «Кастилия так обезлюдела, что часто можно встретить деревни, где число домов сократилось со 100 до 10, а в других местах не осталось ни одного дома». Огромная армия бродяг и нищих лишь в очень небольшой степени поглощалась городским производством. Эти явления привели к созданию в стране того особого социально-психологического климата, который нередко заставлял современников-иностранцев считать, что испанцы вообще не склонны к экономической деятельности. По наблюдению одного из венецианских послов, «экономия — слово из языка, неизвестного испанцам; беспорядок становится вопросом престижа и чести».

Важные изменения переживают в XVI — первой половине XVII в. испанские города. В конце XVI в. крупнейшими из них были Севилья (до 100 тыс. жителей), Толедо (около 55 тыс.), Вальядолид, Мадрид, где со второй половины XVI в. постоянно пребывал королевский двор, Гранада, Валенсия, Барселона и Сарагоса. За ними следовало около 40 городов с населением в 10–30 тыс., в том числе почти все центры провинций. Более половины этих городов были расположены в Андалусии. В Новой Кастилии велика была роль городов с населением в 5—10 тыс. жителей. В северных районах и в Старой Кастилии больших и средних городов было сравнительно немного.

В XVI в. население многих кастильских городов быстро увеличивается: Севильи, Толедо, Саламанки, Бургоса, Авилы и многих других — в полтора-два раза, а Мадрида — с 4 до 37 тыс. жителей. В центральных и южных районах Кастилии рост городского населения был повсеместным, в северных картина была более сложной. Хотя население многих городов возрастает, все же преобладает тенденция к его снижению: в Вальядолиде, Медине-дель-Кампо, почти всех крупных городах Галисии. Часть населения переселилась отсюда на юг, что явилось следствием продолжавшегося смещения на юг центра экономической деятельности в результате подъема колониальной торговли; другая часть эмигрировала в колонии.

Города Кастилии издавна являлись крупными центрами ремесла. Важнейшими его отраслями были сукноделие, производство шелка, особенно в Толедо, обработка металлов, выделка кож. К началу XVI в. в организации ремесла, и прежде всего сукноделия, между городами Старой и Новой Кастилии имелись существенные различия. В центральных и южных районах ремесло концентрировалось в больших городах (Толедо, Куэнка) со сложившейся цеховой системой и преобладанием высокока-явственной продукции. В Старой Кастилии, где вплоть до XVI в. цехи не получили развития, с начала XVI в. происходят большие изменения, наиболее ярко проявившиеся в сукноделии Сеговии. По инициативе и при поддержке королевской власти здесь вводятся цеховые уставы, резко увеличивается количество и улучшается качество тканей, заметно усиливается концентрация производства в городе и в масштабе отдельных мастерских. На наиболее крупных предприятиях под одной крышей работали от 100 до 300 человек. В 1579–1584 гг. в Сеговии ежегодно производилось 16 197 кусков ткани. Королевская власть даровала владельцам мастерских важные экономические и социальные привилегии. В период расцвета доходы от сукноделия в Сеговии были столь велики, что оно стало притягательным даже для дворян, которые прежде традиционно его избегали.

Наличие большого количества свободных рабочих рук, дешевого сырья, громадного американского рынка, создавало, казалось бы, благоприятные условия для развития капиталистической мануфактуры. Цехи не могли удовлетворить нужды Испании и колоний в продукции ремесла. Цеховые ограничения очень скоро стали тормозом для развития производства и постоянно нарушались. В крупнейших центрах ремесла, особенно сукноделия, по-видимому, появились первые ростки рассеянной, а иногда и централизованной мануфактуры. Но развитию производства сукна в стране противоречила заинтересованность могущественных скотоводов Месты в расширении экспорта шерсти. Королевская власть под давлением кортесов не раз принимала постановления об ограничении вывоза шерсти, но не заботилась об их соблюдении. Чтобы удешевить сукна, был запрещен их вывоз в другие страны и в то же время открыт широкий доступ в Испанию сукнам иностранного производства. В результате уже с середины XVI в. выработка шерстяных тканей в кастильских городах, за исключением Сеговии и Толедо, постепенно сокращается. В Сеговии вследс-вие ее привилегированного положения спад производства сукна наметился в самом конце XVI в. и продолжался в XVII в.