От судьбы не уйдёшь

— Сто-де-вя-но-сто-ты-ся-ч.

— Сто… — больше Сабина не смогла ничего произнести. У неё пропал голос.

Неожиданно её охватил страх. А что, если это всё сон? Она решила убедиться в том, что это правда. Взяв газету, она уставилась в неё.

— Где это напечатано, Тео?

Он показал. Она произнесла громко вслух:

— 189 972. — И повторила: —189 972.

Она опять посмотрела на Теодора.

— Действительно, — сказала она. — Почти 190 000 марок.

Газета выскользнула из её рук и легла на чашку кофе. Тео испугался, что она может намокнуть и быстро пододвинул газету к себе.

— Я вставлю её в рамку, — сказал он. — Ты теперь понимаешь, почему я боялся её испортить, Бина?

Сабина кивнула, посмотрела рассеянно вокруг себя, не зная, что делать с руками, когда они не заняты вязанием, сделала большой глоток кофе, быстро его проглотила, закашлялась и поняла окончательно, что всё ещё не может поверить в случившееся.

Теодор положил билет в бумажник.

— От судьбы не уйдёшь, — произнёс он. После этого он со всей строгостью предупредил, чтобы о выигрыше не было произнесено ни единого словечка. Самое лучшее было бы не говорить об этом и Марианне.

— А где она вообще? — спросил он. — Каждый день она задерживается.

— Вероятно, она опять читала до полуночи, — ответила Сабина. Ты должен ей сказать, что так делать нельзя.

— Я? Почему не ты?

— Потому, что слово отца имеет больший вес.

После короткой, горькой усмешки, Тео сказал с сарказмом:

— Так было когда-то в нашей семье. Она уже вообще не реагирует на то, что я говорю. Как будто она меня не слышит. Ты разве этого не замечаешь? Мне бы хотелось знать, о чём она вообще думает.

«Ты это знаешь очень хорошо, — подумала Сабина, — и я тоже». Но вслух произнесла:

— Ты преувеличиваешь, — и добавила, — во всяком случае, я не согласна с тобой, что мы должны скрывать от неё выигрыш, Тео.

— Почему?

— Потому что это радостное событие для всей семьи, и оно может оказать на Марианну положительное воздействие.

— Правильно, — согласился Тео. — Возможно, так оно и есть. Ты ей об этом скажешь, или я?

— Ты! Ты же выиграл. Только не терзай её так долго, как меня.

— Я разве тебя…

Тео прервался и прислушался.

— Она идёт, — сказал он.

Переступив через порог, Марианна поздоровалась как обычно:

— Доброе утро.

— Доброе утро, дочка, — сказала Сабина.

И Тео:

— Доброе утро, Марианна.

— Очень жаль, — извинилась Марианна, усаживаясь на своё место, — что я проспала. Надеюсь, вы не стали меня дожидаться.

Сабина уже наливала ей кофе.

— Ты слишком долго читаешь в кровати, — сказала она с легким упрёком в голосе. — Папа хотел тебе сказать, что так делать нельзя.

— А почему он сам мне это не говорит? — спросила Марианна с иронией.

Теодор подумал, что долго тянуть не надо и сказал:

— Потому что сегодня я хотел тебе сказать о другом.

— О чём? — спросила Марианна без всякого интереса.

— Мы выиграли в лотерею.

Тео специально произнёс «мы».

Реакция Марианны была достаточно сдержанной.

— Да?

Она увидела, что Сабина хочет намазать ей булочку, и отказалась:

— Мама, пожалуйста, не надо.

— Почему?

— У меня нет аппетита.

— Ты должна что-нибудь скушать.

— Я ничего не хочу.

— Я ничего не хочу, я ничего не хочу, — заволновалась Сабина. — От тебя ничего другого не слышно. Ты понимаешь, к чему это может привести?

— Я не могу себя принудить, мама, — ответила Марианна, после чего Сабина отложила нож и булочку.

Тео ещё раз напомнил о том, что он уже говорил:

— Мы выиграли, Марианна.

— Ты уже это говорил.

— И достаточно много.

— Поздравляю. Думаю, ты рад.

— А ты нет?

Так как ей было ясно, какой ответ от неё ожидают, она произнесла:

— Конечно, я тоже рада.

— Но по голосу кажется, что тебе неинтересно?

— Почему же.

— Почему ты ничего не спросишь об этом?

— Сейчас и спрошу: какая сумма?

Теодор перевел взгляд с дочери на жену.

— Скажи ей, Бина.

— Ты не догадаешься, Марианна, — сказала Сабина.

— Конечно нет, мама.

— Сто девяносто тысяч марок.

— Всего-то?

Сабина открыла рот, чтобы что-то сказать на это «всего-то», но снова закрыла его. Она посмотрела на Тео, Тео на неё. «Всего-то? На какую же сумму она рассчитывала?»

Тео спросил:

— А ты думала сколько?

— Значительно больше.

— Почему?

— В последнее время ты нам пару раз читал про миллион.

Тео был очень разочарован. Он воспринимал отношение Марианны к выигрышу, как неблагодарность. Как неблагодарность к нему, к человеку, выигравшему для семьи почти двести тысяч марок.

— Послушай-ка, — сказал он с сожалением, — ты ведёшь себя так, будто эти двести тысяч марок ничего не значат. Может мне надо извиниться за то, что сумма не очень большая?

— Нет, не надо, папа.

— Спасибо, — произнёс с иронией Тео. — Тебе необходимо посмотреть на себя в зеркало. У тебя на лице написано, что ты думаешь об этих деньгах.

— Ах, так! — воскликнула Марианна. Ей стало противно рассуждать на эту тему. Ей уже давно всё опротивело.

— Тебе наплевать на эту сумму, — сказал Тео, хотя сам не верил, что такое возможно. Он был поражён и глубоко разочарован, когда Марианна сразу ему ответила:

— Скажем так — сумма мне безразлична.

Тео замолчал. Однако в разговор вмешалась Сабина и воскликнула: