Читаем От царской Скифии к Святой Руси полностью

Командирами 300 кораблей выступали не просто самые доверенные люди, но в полном смысле слова — элита всего воинства. Еще в 880 году Олег начал города ставить и установил дань по всей земле. От Новгорода шло 300 гривен серебра на лето, мира деля... еже жо смерти Ярослава даяше варягом». Дань в 300 гривен по разверстке платила новгородская боярская община. В IX—X веках на Руси власть на «местах», как говорят сейчас, принадлежала боярам-землевладельцам. Центрами власти стали города, где у племенной и дружинной аристократии и появилось организационное число 300. Формирование этой элиты происходило сложным образом. Племенная аристократия срасталась с дружинниками первых Рюриковичей.

Иван Забелин писал еще сто лет назад: «Русская славянская область должна вообще обозначать .господствующее положение в ней древнейших пришельцев — балтийских славян». Наверняка славяне с Балтики и принесли русским славянам традицию священного храмового воинства, достаточно развитую на Балтийском побережье. Симбиоз новой русской аристократии происходил именно в дружинной среде, в священном воинстве витязей. Проследим далее генезис становления русской аристократии и сопутствовавшее ей таинственное число 300. Под 986 годом Новгородская летопись сообщает: «Володимер... творяше праздник велик, 300 берковсков меду россыти, и созва бояры своя, и старейшины своя, и посадникы своя по всем градом своим, роздавше 300 гривен убогым. И праздновал князь 8 дний». Здесь мы видим устойчивость числового выражения для княжеской администрации на Руси по косвенным данным.

Сообщение 1018 года Егтарда Урагского: «В оном великом городе Китаве (Киеве), который есть столица тамошнего царства, находится более 300 церквей и бывает 8 торжищ, народ же неведомый». Г. Я. Мокеев усматривает в этом сообщении иноземца еще одно косвенное свидетельство о киевской боярской общине начала XI века. «Это она построила 300 домовых церквей дополнительно к княжеским...» Новгород, 1030-й год. «Ярослав... прииде к Новгороду, собра от старосты и поповы детей 300 учити книгам». Налицо попытка Ярослава Мудрого вырастить новое поколение будущей элиты, воспитанной на христианских ценностях. В XIV веке в Новгороде мы застаем боярский Совет Господ, или 300 золотых поясов. Под 1186 годом летопись сообщает: «Посласта ис Пронньска к Володимеру к великому князю Всеволоду Юрьевичу помощи просяще; он же посла к ним володимерскоя дружины 300 рати и рады быста». В 1216 году бой был великому князю Константину Всеволодовичу с братом его Юрием. И были с ним два богатыря: Добрыня Золотой пояс да Александр Попович. По другой версии: «Ту же бе и Тимоня Золотой пояс». Бояре Ростова, относящиеся к избранной трехсотице, тоже носили, как отличие, золотые пояса! Рязань, 1235-й год. «Коли ставили по-первых прадеды наши Святую Богородицу князь великий Ингвар, князь Олег, князь Ирьи, и сним 300 бояр, мужий 600...» В Москве в 1368 году, на свадьбе у Дмитрия Донского тысяцкий Василий подменил княжеский большой золотой пояс на меньший, а украденный передал сыну своему Микуле. Здесь важен факт наличия этого отличительного боярского признака и в среде Московского боярства. В 1368 году во Псков прибыл князь литовский Довмонт: «Въегоша во Псков литвы с 300, и 8 женами и в детми, и крести их Святослав с попа...» В 1460 году псковичей покинул князь Александр Чарторыжский: «А двора его кованной рати боевых людей 300 человек, оприч кошевых, и поеха изо Пскова». В1510 году взявший Псков великий московский князь Василий Третий велел у себя быть посадникам псковским, и детям посадничьим, и боярам, и купцам, и житейским людям, «кои были лучшие люди и...(они) нача скручавися к Москве тое же нощи с женами, и в детми, и животы лехкие взяша с собою, а прочее все пометав, взяша тогда пскович 300 семей. И тогда отняшеся слава псковская».

Перейти на страницу:

Все книги серии Наследие предков

От царской Скифии к Святой Руси
От царской Скифии к Святой Руси

Где таинственный и древний исток славянского племени? Почему происхождение славян покрыто тайной и вызывает многочисленные споры? Почему историческая наука традиционно восстанавливает этническую историю народа по черепкам битой посуды, категорически игнорируя расово-генетический аспект преемственности русского этноса по отношению к племенам, что издавна населяли Восточную Европу? Отвечая на эти вопросы, которые волновали еще дореволюционных историков, но не нашли полного отражения в их работах, мы прикасаемся к главной тайне исторического мессианства народа, которому суждено было зародиться в недрах «скифского квадрата» в незапамятные времена.В этой книге читатель встретится с необходимостью ощутить себя в несколько непривычной реальности и столкнется с поистине особенным воздействием чарующего аромата сокровенной истории древней Скифии, способным существенно повлиять на его индивидуальность, выводя ее на сверхиндивидуальный уровень.Цель этой книги — помочь соотечественникам обрести утраченное духовное и национальное достоинство, без которого в России не только не возможны никакие социальные или экономические преобразования, но и индивидуальная жизнь каждого рискует превратиться в простое органическое существование, которое еще никого не сделало счастливым. В своей книге Владимир Ларионов старается вернуть русскому народу правду о его священной древности.

Владимир Евгеньевич Ларионов , Владимир Ларионов

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное