От Цезаря до Августа

«В храм Юпитера Капитолийского!». «В курию Помпея!» — отвечали им: другие. Крики усиливались, и скоро со всех сторон понеслись беспорядочные восклицания; кто-то наконец бросился вперед, многие последовали за ним, и вся толпа, подобно огромной волне, целиком двинулась к погребальному одру. Окружавшие его попытались сопротивляться, начался полный беспорядок; кто-то подал мысль воздвигнуть костер на самом форуме; люди были несколько оттеснены, и в свободное пространство стали бросать куски дерева. Все мгновенно поняли этот план, забегали по форуму в поисках дров, хватали сиденья, скамейки, столы— все, что могло послужить материалом для погребального костра, который вскоре возвысился на месте, обозначенном и сейчас остатками храма Divi Julii. Большинство окружавших тело Цезаря, видя, что сопротивление только увеличивает беспорядок, удалились, и люди из толпы наконец перенесли тело на костер. Огонь был зажжен, пламя взвилось, и народ в диком бешенстве принялся бросать в огонь все, что было под руками. Ветераны бросали свое оружие, музыканты — свои инструменты, народ — свои одежды.[18]

Скоро тело завоевателя Галлии исчезло в огромном столбе огня и дыма среди криков толпы, собравшейся на ступенях храмов, возле колонн и памятников, чтобы видеть это зрелище. Но вкус победы, огонь, волнение, крики еще больше увеличили экзальтацию людей; одного костра уже было недостаточно; толпы людей покинули форум и бросились к домам заговорщиков, чтобы поджечь их; оставшиеся на форуме и охваченные все возрастающим возбуждением продолжали бросать в огонь дрова, чтобы возник огромный пожар. Обеспокоенные оборотом дела должностные лица и знать поспешно удалились; один консул остался во главе нескольких солдат и боролся с мятежом, который, начавшись на форуме, казалось, должен был охватить весь город. Антоний не хотел повторять ошибку 47 года, применив кровавые репрессии; желая воспрепятствовать поджогу по крайней мере какого-нибудь крупного здания на форуме, как было на похоронах Клодия, он кончил тем, что приказал своим солдатам схватить, стащить на Тарпейскую скалу и сбросить оттуда нескольких мятежников.[19]

Этот акт строгости немного охладил пыл поджигателей, но в тот же самый момент бешеные банды бросились на дома Брута и Цезаря, чтобы поджечь их, пытались взять их приступом, между тем как жители соседних домов вышли из них и, смешавшись с толпой, умоляли не делать поджогов, чтобы и их дома не стали жертвой огня.[20]

С большим трудом удалось успокоить безумцев и заставить их удалиться. Одна из этих банд встретила на пути народного трибуна, на свое несчастье назвавшегося Цинной, как и претор, произнесший 16 марта речь на форуме против Цезаря. Его приняли за это лицо, бросились на него, разорвали на куски и надели его голову на копье.[21]

Всю ночь пылал костер, поддерживаемый толпой, не покидавшей форума,[22] и все кварталы города были охвачены беспорядками.

Беспорядки продолжались и после похорон 20—30 марта 44 г. до Р. X

На следующий день вольноотпущенники Цезаря разыскали в костре среди углей и пепла полусожженные останки тела,[23]

благочестиво собрали их и перенесли в фамильную гробницу,[24] расположенную в неизвестном нам месте. Таким образом Цезарь достиг места своего последнего упокоения после жизни, полной опасности, усталости, ошибок и удач, и после столь бурных похорон. Но чернь не успокоилась; ее возбуждение было усилено беспорядками ночи и похорон, безнаказанностью и особенно поддержкой ветеранов, раздражение которых под страхом потери обещанных вознаграждений увеличивалось с каждым днем. На другой день после похорон в городе продолжалось беспорядочное волнение без вождей, без смысла, без определенной цели. Снова пытались взять штурмом дома заговорщиков,[25] огромная толпа людей теснилась, чтобы посмотреть на остатки костра; повсюду было такое волнение, что заговорщики сочли благоразумным остаться дома и в этот день. Антоний, следуя своей политике успокаивать консерваторов не раздражая народной партии, издал очень строгий декрет, запрещающий всем, кроме солдат, ношение оружия,[26] но не принял никаких серьезных мер для его применения. Таким образом, мятеж продолжался и принимал все большие и большие размеры на третий и четвертый день; к гражданам присоединились иностранцы, двигавшиеся толпами к месту сожжения тела Цезаря, чтобы по-своему оказать ему почести; особенно в большом количестве приходили туда иудеи, чтобы засвидетельствовать свое уважение человеку, победившему завоевателя Палестины — Помпея и давшему им много привилегий.[27]