От «Варяга» до истории учебника

— Кажется, у японцев выбиты до половины орудий. Нам необходимо добить супостата.

Но тут, на протяжении двух, минут русский крейсер был чуть не отправлен в нокдаун. Один снаряд прямо попал в кормовое3-дюймовое орудие, вывел его из строя вместе с расчетом, а другой снаряд попал в 1 ½-дюймовый бронепояс, с трудом установленный Щесановичем при постройке «Варяга» в аккурат над носовым торпедным аппаратом. Хорошо, что снаряд был фугасный, и пусть и тонкая, но броня Круппа с честью выдержала данное испытание. Но по иронии судьбы, рядом ударил второй снаряд, прямо в торпедный аппарат, и уже раскачавшаяся плита, у которой отломились два болта, выдержала и это попадание, не выдержали оставшиеся болты. Бронеплита, как осенний листок, соскользнула в пучину морскую, выполнив свой долг до конца, и спасла корабль.

Будто в ответ, мичман Петр Иванов очень тщательно прицелился и залп четырех 6-дм орудий левого борта выстроил против японца стену разрывов. Результатом удачного попадания стала сбитая кормовая труба и начавшийся пожар в центре японского крейсера.

Комендор Семен Диких наводит свою пушку, и шепчет ей ласковые заветные слова. Она, как подобает красавице упрямиться. Перелет, перелёт, недолет. Вдруг, как будто тоже перелет, но волна как на ладони чуть приподнимает «Ниитаку» и 8-дюймовый снаряд врезается в 2 ½ дюймовую бронепалубу японца, прорезается её как в масло и взрывается уже в носовом артиллерийском погребе, не стреляющей баковой 6-дюймовки, где лежали шестьдесят шесть снарядов, и разверзся настоящий ад.

Чуть ранее, случившегося взрыва японский капитан решил развернуть свой корабль кормой к противнику, размышляя: «Пока тот будет догонять, есть шансы всадить пару снарядов в нос русскому крейсеру или сбить часть труб». Но это было последнее, что пришло ему в голову, носовая часть крейсера была взорвана и оторвана.

Крейсер погружался носом в пучину морскую. «Ура!» — кричали русские моряки, а японцы спасались, кто может, но железная дисциплина приказала в первую очередь спасти портрет императора».

Вторая победа юного курсанта вдохновила на следующие подвиги, но вначале опять хронология: «Кстати я выяснил, что юлианский календарь и григорианский отличались не, только, на 14 дней как нам впаривают, но и на одиннадцать лет, — Бурлаков решил блеснуть своими знаниями. — В старообрядческой Москве был принят юлианский календарь, а в Петербурге, который больше ориентирован на Европу как и у всех григорианский был в почете, и когда советы пришли к власти, они свой календарь распространили на всю страну, а до этого и так всех всё устраивало.

— Я, то думал, почему медаль за оборону «Порт-Артура» выпущена только 14 января 1914 года, — Козлов потер лоб, теперь все сходиться, — 23 декабря сдали крепость, которая еще могла обороняться, а 14 января через три недели выпустили награду, чтобы поощрить тех, кто достойно сражался.

— Обороняться крепость не могла! — как гром среди ясного неба еще повысил голос Морозов. — Куча больных и раненых, продукты кончаются, враг лезет во все щели, а если бы японцы взяли город штурмом, то не пощадили бы не только раненых, но и женщин с детьми. Ведь Стессель и Фок, оба остзейских немца и о них думали.

— Да, эти остзейские немцы на русские авось и небось понадеялись для них и самих количество пленных в Артуре 43000 человек было полным откровением, они думали лишь о 24000 защитников не говоря уж о 610 исправных орудиях и 200 тысяч снарядов к ним, значит, каждое еще могло выстрелить в среднем триста раз, — Николай Николаевич и не думал сдаваться, — более того, склады ставшиеся от империи Цин, даже небыли разобраны, а там хранились орудия Круппа, пусть и не самые новейшие, но вполне боеспособные.

— Получается, можно было не снимать артиллерию с кораблей, а поискать собственные резервы на собственных складах? — Николай внимательно следил за ходом ниточки разговора.

— Можно спорить до бесконечности, — вернул инструктаж в нужное русло Морозов, — быть тебе капитаном броненосца «Сисой Великий», — корабль с современной, на тот момент, артиллерией, но с небронированными оконечностями, так что не бравируй напрасно».

Итак, броненосец «Сисой Великий». На этот раз без всяких переделок, корабль с Бурлаковым на борту, входил в Цусимский пролив. Японские броненосцы били по новейшим русским броненосцам, а против «Сисоя» встали броненосные крейсера. Тут они огребли по-полной: «Залп, снова четыре чемодана полетели в японцев. За предыдущие две минуты, туда же отбыли два десятка 6-дюймовых снарядов. В гарибальдийца попали два 6-дюймовых и один 12-дюймовый снаряды. Если первый 6-дюймовый фугас взорвался, в аккурат у носового, небронированного 12-фунтового орудия. Он вывел орудие из строя, да ещё и поубивав командоров, крупными осколками, то второй ударил в 6-дюймовый бронепояс, доставшийся «Ниссину» от первых итальянских броненосцев, так как ничего более передового, конструкторы с «сапога» придумать были не способны, но как оказалось в данный момент и не требовалось.