От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг.

Вступление советских войск на польскую территорию вызвало негативную, а порой даже враждебную реакцию; этот шаг на первых порах был воспринят поляками с болью, как незаслуженный удар. Военно-политическое положение страны в результате заставшего врасплох польские власти вступления советских войск еще более ухудшилось. Однако действия советских войск постепенно рассеяли предубежденность и страхи поляков. Как писал начальник польского генерального штаба В. Стахевич, солдаты были «дезориентированы поведением большевиков, потому что они в основном избегают открывать огонь, а их командиры утверждают, что они приходят на помощь Польше против немцев». Далее он указывал: «В массе своей советские солдаты не стреляют, к нашим относятся с демонстративной симпатией, угощают папиросами и т. д., всюду повторяя, что идут на помощь Польше»[632]. Верховный командующий польской армией маршал Э. Рыдз-Смиглы своим приказом предписывал польским войскам «с Советами в бои не вступать, оказывать сопротивление только в случае попыток с их стороны разоружения наших частей, которые вошли в соприкосновение с советскими войсками. С немцами продолжить борьбу. Окруженные города должны сражаться. В случае если подойдут советские войска, вести с ними переговоры с целью добиться вывода наших гарнизонов в Румынию и Венгрию»[633]. Это, конечно, не означало, что в каких-то местах не вспыхивали бои, вызванные неразберихой и недоразумениями. Случались и серьезные стычки, главным образом с подразделениями жандармерии.

Большинство частей регулярной польской армии не оказывало сопротивления быстро продвигавшимся частям Красной армии. Гарнизон Львова под командованием генерала Лангера, окруженный немцами, оказывал упорное сопротивление захватчикам. На предложение немцев капитулировать поляки ответили отказом, заявив, что они сдадутся только войскам Красной армии. Как раз в это время в этом районе произошли вооруженные столкновения советских и германских войск[634].

Обеспокоенное сложившейся обстановкой немецкое командование обратилось к советскому командованию с предложением взять Львов в ходе совместного наступления. Командование советских войск отклонило предложение и потребовало от немцев немедленного отвода своих частей и соединений от города. В 11 часов 40 минут 20 сентября Гитлер отдал приказ о немедленном отводе немецких войск на 10 км западнее Львова и передаче его русским. Через два дня польское командование сдало Львов с 15-тысячным гарнизоном Красной армии[635].

Следует отметить, что если в польском обществе в целом вступление Красной армии было встречено с болью, даже вызывало враждебную реакцию отдельных групп населения, то в восточных областях значительная часть жителей доброжелательно восприняла приход советских войск, видя в них защитников от немецких фашистов. Непреложным является факт массовых митингов местных жителей, которые приветствовали советские войска и требовали воссоединения Западной Украины и Западной Белоруссии с советскими республиками. Во многих местах частям Красной армии был оказан восторженный прием[636].

В донесении от 17 сентября советский вице-консул во Львове Синицын сообщал: «В беседах с населением Львова в дни немецких бомбардировок стали заметны большие симпатии к СССР. Спрашивают, почему Советы не выступают, чтобы освободить оставшуюся часть территории Западной Украины вплоть до Львова. В беседе с вице-старостой г. Львова Дембовским последний заявил: „Почему же Советы не занимают остальную территорию, ведь мы – славяне и всегда можем договориться друг с другом. Славяне не привыкли убивать друг друга, а Гитлер – это другое дело: он несет опустошение всей Польше, и его надо бить сообща“. Из беседы с рабочими и мелкими торговцами ясно видно, что единственное избавление от немцев и вообще от тяжелого положения, по мнению местного населения, могут принести только Советы»[637].

Подобные же настроения были и среди польских военнослужащих. Многие польские офицеры осуждали предательскую политику Англии и Франции, не пришедших на помощь их родине[638]. Поэтому большинство частей регулярной польской армии не оказало сопротивления стремительно продвигавшимся частям Красной армии[639].

Лишь отдельные группы польских войск, осадников и жандармерии отказывались сложить оружие.

На многочисленных митингах и собраниях большинство высказывались за установление в этих областях советской власти. Мнение трудящихся выразил рабочий, выступивший на митинге рабочих завода «Галиция» в Дрогобыче: «Когда нас сегодня спрашивают, какую мы хотим власть, то ответ может быть только один – власть Советов»[640].

К моменту, когда советские войска вступили на территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, многие передовые немецкие соединения находились восточнее обусловленной советско-германским секретным протоколом демаркационной линии. В ночь на 18 сентября польское правительство перешло румынскую границу.