От Волги до Веймара

Работа над собой

Что только не входило в сферу деятельности фронтового уполномоченного! Агитационные выступления на советской передовой линии огня, составление листовок, работа с мегафоном, с ОГУ – окопной говорящей установкой, а через МГУ – мощную говорящую установку – разъяснительные беседы с отдельными людьми, митинги и доклады во фронтовой школе, координация работы с советскими пропагандистскими органами и анализ нашей деятельности для доклада президиуму в Луневе… Надо было писать статьи для газеты «Фрайес Дойчланд», подготавливать комментарии для московского радио. 13 тот период я написал 160 листовок и свыше 40 радиотекстов.

Нужно было постоянно работать над собой, чтобы успешно выполнить все эти задачи. Нужно было внимательно анализировать ход дел на фронте, тщательно изучать письма, газеты и журналы из трофейных немецких почтовых мешков, чтобы на этом основании правильно и убедительно аргументировать. Я не должен был забывать, как труден был мой собственный путь к правильному пониманию действительности, и, памятуя об этом, стараться терпеливо вникать в настроения солдата или офицера, стоящего передо мной. Кроме того, нужно было усиленно изучать политические проблемы; ведь не просто из чувства протеста, из оппозиции к проявлениям фашистской системы мы вступили на наш путь, на путь Национального комитета, и шли по этому пути; нам нужно было разобраться в предпосылках фашизма, продумать вопрос о том, как окончательно искоренить фашизм и что должно прийти ему на смену, дабы наше отечество снова заняло достойное место в семье народов. Необходимо было ознакомиться с жизнью в Советском Союзе, понять значение Октябрьской революции 1917 года, о которой в среде немецкой буржуазии распространялись одни лишь извращенные и неверные представления. Нужно было изучить ту науку, которая составляла фундамент Октябрьской революции, составляет основу советского государства: марксизм-ленинизм.

Я не посещал в Советском Союзе какие-либо антифашистские школы или курсы, а разработал для себя собственную программу, на основе которой я рассчитывал как можно больше воспринять и познать, накопить самостоятельно приобретенные и продуманные знания о жизни социалистическою государства, которые в будущем имели бы для меня большую ценность.

Наряду с литературой, прежде всего историческими работами, а также беллетристическими произведениями, я пользовался кино как средством для самообразования. За те годы я просмотрел не менее 140 фильмов. Правда, мне не хватало знания языка, чтобы улавливать тонкости диалога, но, тем не менее, эти фильмы дали мне необыкновенно богатый материал для понимания сущности, характера русского человека, его стремления к образованию и восприимчивости к искусству. Поучительно было для меня знакомство с жизнью различных поколений, изображение людей в повседневной обстановке, в кругу семьи, их отношение к молодежи. Все эти картины казались мне чрезвычайно близкими к жизни и достоверными: никакого приукрашивания быта, никакого внешнего лоска, никаких штампов – и при изображении личных конфликтов, – никаких искусственно сконструированных персонажей. Во всем ненавязчивая педагогика, тонкое знание человеческой души, захватывающие сцены, волнующее обличение недостатков, пережитков прошлого.

Так я постепенно постигал путь, пройденный русскими людьми в течение столетий, бурный процесс развития до той поры, когда Великая Октябрьская социалистическая революция пробудила совесть человечества. Я вновь пережил события первой мировой войны, оценивая их с новой точки зрения, я постигал их значение и сопоставлял свое новое понимание с собственным опытом; мне открылась внутренняя связь исторических событий, я научился критически оценивать историю своего народа.

Поражало отношение советских людей к культуре. Где-то на Сане мы были приглашены на концерт советского ансамбля. Сидели под открытым небом, на опушке леса или на склоне холма, так что можно было окинуть взором окружающую местность. С самого начала и во время исполнения толпой валили люди; шли офицеры и солдаты, медицинские работники – все вперемежку, кто явно от полевой кухни, а кто после ремонта орудийного лафета.

Сначала нас смутило то, что ансамбль был малочисленным: всего три человека. Но эти три человека, три любителя проявили, как исполнители, подлинно художественное мастерство. Однако меня изумили не только артисты, но также и зрители. В течение двух или трех часов они присутствовали на концерте этой маленькой труппы; в вермахте сочли бы устройство такого спектакля неуместной претензией. А когда еще бывало, чтобы зрители почти целый час слушали чтение отрывков из классических произведений, и притом с таким вниманием, увлечением и глубоким пониманием? Поистине можно было сказать: предоставьте этим артистам площадку в один квадратный метр, и никто из публики не скажет, что он был разочарован исполнением.

Педагоги в военной форме