От заката до рассвета

Глава 17. Веселись, как русский

POV Егор

Наши дни

Мы идём по набережной Сены, затем переходим через мост на другую сторону и сворачиваем на какую-то улицу.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю ее. После того нашего разговора о потере девственности мы не проронили больше ни слова.

— Да просто гуляем по улицам. Если честно, надоел один и тот же центр. Давай походим по улочкам.

— Давай.

Мы направляемся по оживленному проспекту. Бары и рестораны битком, несмотря на то, что завтра пятница. Я бросаю взгляд на свои часы: 23:50.

— А у вас тут в порядке вещей так тусоваться в будние дни, да? Как будто завтра никому на работу не надо.

— Да, мы, французы, любим отдыхать. И любим наслаждаться.

— И часто ты так отдыхаешь в клубах и барах?

— Я не часто.

— Почему же? Ты ведь француженка. — Мне не удаётся избежать издевки в своём голосе.

— Мне не с кем туда ходить. В Плезире у меня нет друзей, а в Париже я бываю очень редко. А у тебя много друзей?

— Не очень много, но есть. Правда, они уже все семейные, и мы из-за этого редко встречаемся.

Я достаю сигареты и закуриваю. Селеста следует моему примеру.

— У меня к тебе еще один вопрос, мой прекрасный незнакомец, — она медленно выпускает дым.

— С нетерпением его жду, моя прекрасная незнакомка.

— Я ведь правильно понимаю, что ты русский олигарх?

Я охренел от этого вопроса и подавился дымом.

— Нет! — восклицаю, откашлявшись. — С чего ты вообще взяла?

— Ну я же вижу, как ты одет. Ты очень богат, я правильно понимаю?

— Мало ли как я одет? — возмущение так и прет из меня. — И вообще, это у тебя личный повар!

— Не у меня, а у моих родителей. И да, мои родители очень богаты. Моего отца знают по всей Европе. И в детстве я одевалась только в брендовые вещи, поэтому твои фирменные шмотки сразу распознала. Но я сама не богата. И ты в 30 лет вряд ли живешь на деньги родителей. А раз так одеваешься, значит, сам зарабатываешь, — она поворачивает ко мне голову и внимательно смотрит.

— Да, я зарабатываю. Я директор по маркетингу. Квартиру и машину сам себе купил. Но я не олигарх. И личного повара у меня нет.

— Какая у тебя машина?

Я мнусь и медлю. Впервые мне стыдно признаться, что у меня «Порше Кайен».

— «Мазда», — вру и не краснею.

Она недоверчиво хмурится.

— Что-то мне не верится, что человек, который так одевается, ездит на «Мазде». Я уверена, что шмотки в твоём гардеробе стоят дороже любой «Мазды».

Черт, она, как всегда, права.

— А почему ты одеваешься в масс-маркете, раз твои родители такие богатые? — решаю атаковать ее встречными вопросами.

— Потому что я больше не беру деньги у своих родителей, а сама я на зарплату учительницы не могу позволить себе туфли Chanel и сумочку Dior.

— С чего вдруг такая гордость?

— Я выбрала для себя такой путь. Я в любой момент могу позвонить отцу, и он переведёт мне любую сумму, какую я попрошу. Но я не хочу больше так жить. Я выбрала для себя другую жизнь.

— Жизнь школьной учительницы в маленьком городке?

Я говорю это и прикусываю язык. Мои слова могли прозвучать насмешливо и обидеть ее. Но Селеста либо не замечает моей интонации, либо она ее не оскорбляет, потому что девушка вполне спокойно отвечает:

— Да, я решила жить в маленьком Плезире и стать школьной учительницей, отказавшись от денег и богатств. Это был мой осознанный выбор, который я сделала для себя три года назад. В моем шкафу до сих пор висят дорогие брендовые шмотки, но я не надеваю их.

Я больше не задаю вопросы. Она сказала, что выбрала для себя такой путь три года назад. И до этого она мне говорила, что рассталась со своим парнем три года назад. Это как-то связано? Она после расставания с ним решила переехать в маленький пригород столицы и устроиться работать в школу? Похоже на то. Видимо, это было очень тяжелое расставание для Селесты, раз она решила так кардинально изменить свою жизнь.

Мы сворачиваем на другую улицу, не менее оживленную, чем была до этого. Тут еще больше баров и клубов, возле которых люди курят толпами. Мне вдруг становится интересно, какая у них тут ночная жизнь.

— Селеста, давай зайдём в какой-нибудь бар?

Она резко останавливается и недоуменно на меня смотрит.

— Зачем?

— Ну, выпьем, потанцуем. Не хочешь?

Она мгновение на меня смотрит, потом оглядывается по сторонам на заведения.

— Ну давай зайдём куда-нибудь. Я все равно хочу в туалет.

Мне еле удаётся подавить смех. Она так легко и просто говорит «Я хочу в туалет», что это даже удивляет. В Москве ни одна девушка на первой встрече с парнем так не скажет. Максимум «Мне надо в дамскую комнату». А тут так просто и по-человечески — «в туалет». Ее естественность меня удивляет все больше и больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мы проходим по тротуару еще немного вперёд и заходим в какой-то бар. Оглушающая музыка тут же ударяет в уши, а танцующая толпа так и норовит пнуть локтем. Я беру Селесту за руку, чтобы не потерять в этой толкучке.

— Будешь что-нибудь пить? — кричу ей в ухо.

— Нет.

— Я возьму себе пива.

— Где ты будешь? Я отойду в туалет.

— У бара.

— Хорошо.