От заката до рассвета

— И ты думаешь, у тебя получится бросить? После 14 лет зависимости?

— Не знаю… Но надо хотя бы сократить потребление никотина раза в два.

— Да кури, если ты хочешь курить. Мне все равно. Я сам курю.

Мэриэн мне ничего не отвечает, и мы засыпаем.

Через неделю мы едем в Золотой ручей отмечать в узком семейном кругу мой день рождения. Я не приглашал никого из друзей. Будут только родители и братья со своими семьями. Мэриэн еще, кстати, нужно познакомиться с моими племянниками. На новоселье к нам все приезжали без детей.

Отец встречает мою девушку с распростертыми объятиями. Но на самом деле это все видимость. Папе вообще по фиг на девушек своих сыновей. Он всегда говорил нам с братьями: «Да женитесь вы на ком хотите. Мне вообще без разницы, кто будет пить из вас кровь и выкачивать деньги. Но только если женитесь, делайте это один раз».

Мама тоже встречает Мэриэн хорошо, и у меня с души падает камень. Кажется, родительница действительно приняла мой выбор. Снова все говорят по-английски, и по маминой болтовне я понимаю, что она действительно возобновила уроки с репетитором. Она со скуки начала учить английский лет пять назад, но где-то год назад бросила. Папа же всегда английский хорошо знал, работа в банке обязывает.

Мы остаемся на ночь в Золотом ручье, я показываю Мэриэн дом и свою комнату, а также веду ее на крышу. В школе да и в студенчестве тоже, когда я жил с родителями, я часто выбирался на крышу дома через окно на чердаке. Летом, если небо ясное, то видно звезды.

Вот и сейчас все легли спать, а мы расстелили на крыше плед, взяли бутылку вина, фрукты и устроили романтик.

— Егор, я хочу пойти учить русский язык. — Говорит Мэриэн, сидя у меня на коленях и прижимаясь головой к моей груди. — А еще мне нужно чем-то начать заниматься. Может, преподавать французский по скайпу? А то я чувствую, что превращаюсь в свою мать.

— В смысле превращаешься в свою мать?

— Сижу дома и трачу деньги мужа.

Я расплываюсь в довольной улыбке, когда она произносит слово «муж». Мы еще не говорили о свадьбе, слишком рано. Не хочу на нее давить, не хочу наспех жениться и чтобы она потом жалела об этом.

— А что с книгами? Ты будешь снова писать?

Мэриэн тяжело вздыхает.

— Да кому они нужны, Егор? Кто их читать будет?

— Я буду твоим читателем номер один!

Она смеется.

— Отец договаривался с одним издательством во Франции, это давно еще было. Но я так и не отправила им свои работы. Не смогла переступить этот барьер — показать кому-то свои романы. К тому же сразу после этого я узнала про Флёр, ушла от Себа и не смогла больше взяться за перо.

— Ну так, может, ты снова начнешь?

— Не знаю… Может быть…

На следующий день мы возвращаемся к себе домой, и Мэриэн тут же приступает к поискам репетитора по русскому языку. А потом три раза в неделю к ней начинает ходить женщина в возрасте из МГУ.

Мэриэн подошла к изучению русского языка очень серьезно. По всей квартире у нас теперь развешены стикеры-шпаргалки со словами. А когда я каждый день прихожу с работы, застаю ее за тренировкой произношения. Я не могу сдержать улыбки, когда слышу, как она пытается произносить букву «Р». А в какой-то момент Мэриэн начинает требовать от меня, чтобы я разговаривал с ней на русском. Вечерами мы садимся на диван в гостиной, Мэриэн включает телевизор и тщательно вслушивается в каждое слово.

— Ваш язык просто ужасен! — выдала мне однажды, когда в очередной раз перепутала падежи.

— Ты слишком заморачиваешься. Расслабься.

— Я выучу его чего бы мне это ни стоило! И перечитаю «Войну и мир» на русском!

Я не могу сдержать смеха, когда она вслух начинает мечтать о том, как будет перечитывать русскую литературу в оригинале. Сам я книги, если честно, забросил. Все свое свободное время я хочу проводить с ней, ни на что не отвлекаясь.

Мэриэн показала мне свои романы. Перед этим она очень нервничала и боялась. А когда я начал читать, от страха уткнулась лицом в подушку.

А чем больше я читал, тем больше поражался. У нее настоящий талант… Она настолько тонко описывает чувства и героев, настолько глубоко погружает читателя в переживания персонажей… Я как будто находился там с ними.

Я проглотил ее первую книгу за два вечера.

— Мэриэн, у тебя талант. Почему ты боишься публиковать это?

Она нервно курит на балконе.

— Ты думаешь, это кто-то купит?

— Конечно! Еще и экранизируют! Блин, да я чуть не разревелся в конце, когда они все-таки расстались. Почему ты не сделала счастливый конец?

— Не знаю… В жизни мало счастливых концов бывает. Три моих других романа тоже без хэппи-энда.

Я встаю с дивана и иду к ней на балкон. Сгребаю ее в свои объятия.

— Ты первый человек, которому я решилась показать свои работы, — тихо говорит.

Я довольно улыбаюсь. В Плезире, когда Мэриэн рассказывала мне о своей жизни, она говорила, что никому не давала читать свои книги из-за внутреннего барьера. Даже Флёр и Себастиану.