От заката до рассвета. Рост движения за освобождение животных. Взгляд изнутри

В викторианскую эпоху и последующие годы зарождались многие велферистские и аболиционистские группы и общества защиты животных, некоторые из которых боролись с вивисекцией, остальные выступали за вегетарианство. К началу XX века образовались группы, противостоявшие кровавым видам спорта. В середине столетия даже было учреждено Веганское общество, куда более долговечное, чем его предшественники! Стратегия этих групп большей частью заключалась в том, чтобы избегать акций прямого действия и стремиться вкладывать силы в информирование общественности и изменение законодательства. Время показало, что в целом это был удручающе медленный процесс, который мало что изменил за более чем сто лет кампаний.

Невзирая на тот факт, что Пифагор отстаивал вегетарианство еще в VI веке до нашей эры, по состоянию на конец Второй мировой войны в Великобритании насчитывалось всего 100.000 вегетарианцев. И, несмотря на парламентские кампании в защиту животных, растянувшиеся на сто с лишним лет, каждая форма угнетения братьев наших меньших лишь усугублялась появлением новых способов эксплуатации.

Даже когда защита животных проходила законодательно, те, кто имел интерес в ущемлении прав животных, часто развращал и разлагал благие начинания идеологов, как это происходит и в наши дни. Сэр Джордж Гринвуд представил Билль о защите животных, который считается точкой отсчета в истории правового регулирования прав животных, в 1911 году. В обмен на то, чтобы обезопасить прохождение Билля в парламенте, энтузиаст кровавых видов спорта преподобный Боуэн договорился с Гринвудом, что тот не упомянет в тексте охоту. Из-за того, что Гринвуд уступил прихотям охотников, в Законе о защите животных не было ни слова о диких животных, если только речь не шла о звере, который был на какое-то время одомашнен. Кроме того, в законе имелось противоречивое словосочетание «ненужные страдания», которым по сей день успешно удается манипулировать, так как если животные страдают от действий людей, выходит, это нужно угнетателям. Под видом защиты животных закон стал незначительным символическим жестом. Неудивительно в этой связи, что ко времени, когда британское послевоенное общество стабилизировалось, радикально мыслящие «любители животных» в конце 1950-х показали, что действуют куда более эффективно в нелегкой и долгой борьбе за избавление царства животных от страданий.

Вот как это началось. В августе 1958 года шотландские борзые стали центральными фигурами резонансной акции почти радикальной организации под названием Лига противников жестоких видов спорта²⁷ (LACS). Активисты попытались заставить собак взять ложный след с помощью «секретного химиката». The Daily Telegraph скептически отрапортовала: «Оппоненты охоты настолько проигрывают, что уже прибегают к саботажу».

Эта скромная акция принесла LACS приятную известность, и кампания продолжалась безостановочно на протяжении по меньшей мере еще двух сезонов. Новый лидер Лиги, Рэймонд Роули, выступил пионером нового подхода к борьбе в 1960-е годы. По мере того, как эпицентр акций LACS смещался на юго-восток и в центральную часть страны, количество вовлеченных людей стремительно росло и мечта Роули «дать Лиге новую жизнь» начинала выглядеть сбыточной. Например, в глубинке к LACS только в ноябре 1962 года присоединились 400 новых активистов. Случилось это после того, как саботажники пусили по ложному следу охотников Северного Уорвикшира и лесов Олбрайтона. «Чем бы Лига ни занималась, это будет фейерверк», — сказал Роули представителям прессы, объявляя о внедрении «новых» изнуряющих тактик.

Воины Лиги, такие как пенсионерка Гвен Бартер, удостаивались заголовков газет на протяжении всего 1962 года. Например, в марте Бартер привела охотников Норвича в ступор, когда залезла на тележку для перевозки убитых оленей; а в феврале помешала травле в Восточном Кенте, сев в лисью нору и тем самым заблокировав любую возможность ее разрыть. «Мы ничего не могли сделать, — признался один из охотников. — Мы просто бросили свое занятие и ушли».

Со дня своего основания в 1927 году Лига действовала очень динамично. За 30 лет попыток добиться чего-то в законодательной сфере она не преуспела и лишь недавно обратилась к идее создания природных заповедников на юго-западе страны. Членство в LACS имело скорее пассивный характер. Участниками были зачастую пожилые люди. Внимание СМИ до утверждения Роули в качестве лидера можно охарактеризовать как ничтожное. Лига создавала зловещее впечатление, напоминая какую-нибудь ветвь Кампании за ядерное разоружение (CND)²⁸ вроде Комитета 100²⁹. Бывший член парламента от консервативной партии Говард Джонсон выразил надежды многих, когда произнес на ежегодном собрании Лиги в 1963 такие слова: «Перед моими глазами картина. Я представляю себе вас сидящими на охотничьих тропах так же, как активисты за ядерное разоружение блокируют дороги».