От заката до рассвета. Рост движения за освобождение животных. Взгляд изнутри

Глядя на Группы Надежды, Кэйтрин Смитиз подумала, что если людям нравится встречаться со своими единомышленниками по части воздержания от алкоголя, то их должна воодушевить идея собираться вместе по поводу предотвращения жестокости к животным. Вот как вышло, что в 1870-е Смитиз начала формировать Группы Милосердия.

Эти ранние группы стали легендой движения за освобождение животных. Они распространяли информацию о преданности животных, чтобы восстановить в сознании людей гармонию с другими существами. Одна классическая — и, возможно, наиболее известная — история Бобби из Грейфраерса.

История восходит к 1858 году, когда человек по фамилии Грей умер и был похоронен на церковном кладбище Грейфрайерс в Эдинбурге. Всю свою жизнь Грей был хорошим другом жившей у него скай-терьера Бобби. После смерти Грея Бобби проводил все дни на его могиле, и сколько бы его ни прогоняли, все равно возвращался. Владелец ближайшего ресторана подкармливал Бобби и вскоре пес стал всеми любимым членом района Грейфрайерс. В один ненастный день кто-то решил, что Бобби — нелегал, потому что у него нет регистрационного свидетельства.

Ужаснувшиеся при одной только мысли о том, что Бобби усыпят, как собаку, у которой нет хозяина и, следовательно, документов, местные жители люди, несмотря на свою бедность, собрали деньги и приобрели свидетельство. Лорд Провост освободил Бобби от уплаты налогов и в 1867 году даровал ему ошейник с надписью «Бобби из Грейфрайерса».

Бобби умер в 1872 году на могиле своего любимого друга. По заказу Баронессы Бердетт-Куттс в его память были воздвигнута статуя и фонтан. Другие животных с тех пор тоже заслужили признание за свою добровольную службу человечеству, а некоторые удостоились настоящего сострадания, не говоря уже о чести, которая им воздавалась за их помощь, например, в военные годы.

На первый взгляд эти группы ничем не отличались от любых других молодежных объединений викторианской эпохи — слушали лекции, пели песни, проводили чтения, в рамках которых декламировали стихи вроде «Не грабьте птиц, оставьте яйца, парни». Еще они устраивали драматические спектакли и парады, в рамках которых каждый член группы держал одну из букв словосочетания “A Band of Mercy”. Но за этим стерильным образом скрывалось радикальное отношение и акции освобождения животных. И пусть эти акции прямого действия меркнут перед действиями сегодняшних освободительных групп, на тот день они были верхом экстремизма.

Наиболее известной акцией, обессмерченной в викторианской пьесе, была порча охотничьих ружей — простая, эффективная тактика, которая делала орудия убийства бесполезными, тем самым спасая жизни. Хотя в действительности никакого убийства не было, кульминацией театральной постановки была гибель охотника от взорвавшегося в его руках ружья, которое испортили юные активисты, налив жидкости в ствол и отмочив патроны в теплой воде.

По мере роста количества информации и акций прямого действия мыслители того времени продолжали писать разрушающие каноны тексты по вопросу о положении животных. Во второй половине XIX века одной из наиболее значительных работ была книга Генри Солта²¹ 1892 года под названием «Права животных в контексте социального прогресса». Выведя принципы прав животных и отвергнув любые формы жестокости, начиная обращением с домашними животными и заканчивая вивисекцией, автор книги внес огромную лепту в развитие наших размышлений об освобождении животных.

В начале 1900-х Лондон пережил серьезные беспорядки, известные как бунты из-за Дела коричневого пса²², чьи страдания в ходе нескольких экспериментов довели до сведения общественности две скандинавские студентки, изучавшие физиологию в медицинских колледжах Сити²³. Эти две шведки — первые антививисекционисты в истории, работавшие под прикрытием — опубликовали книгу «Бойня ради науки», которая стала одним из первых наиболее значительных для движения против опытов на животных документов. Яркие описания происходившего даже сегодня душераздирающи, а в викторианские времена это вообще был фурор. Отрывок, приводимый ниже дает общее представление о том, что эти две шведки регулярно наблюдали в учебных аудиториях: животные (со вскрытыми брюшными полостями, извлеченными грудными клетками и органами) подвергались многочасовым экспериментам, зачастую без какой-либо анастезии, чтобы продемонстрировать очевидные признаки запредельных мук. Если после этого они выживали, их использовали в дальнейших опытах. Никого не волновало, что, по закону, на животном можно проводить только один эксперимент.