От жалости до любви

Точно! Она начала вспоминать. Тут же послышалась музыка, лёгкая, нежная. Ей виделось как в тумане всё её прошлое. Действительно. Вот же они с Ласси бредут по дорогам Ирзади. Они родились в одной деревне, росли вместе, вместе учились музыке. Потом родители умерли — в тот год был сильный голод, и они вдвоём пошли странствовать куда глаза глядят. А ещё Ласси. Из тоненького мальчика-подростка, он превратился в стройного юношу, а потом и в мужчину, который всегда был рядом, который поддерживал и помогал и никогда не отпускал от себя. Она его любила. Кея вспомнила это и осознание пришло вместе с памятью. Наверное, она долго болела, поэтому так тяжело теперь вспоминать. Но память услужливо и понемногу подсовывала кусочки воспоминаний. Скоро она вспомнит всё. Только вот почему так печально на сердце, а ещё странное чувство, что самое важное, самое нужное, она забыла и никак не может вспомнить, что именно. И Ласси… Он смотрел на неё с такой тоской во взгляде, что она не выдержала и отвернулась, а потом всё же спросила:

— Случилось что-то? Почему ты так печален?

— Нет. Вовсе нет. Я устал сегодня. Ты разве не помнишь — вчера был тяжёлый день.

Кея вспомнила и кивнула. Действительно — с утра их прогнали с площади солдаты, они долго бежали, а потом она слегла с горячкой. Ласси боролся за её жизнь, сидел у её постели, лечил отварами… Какой он хороший! Кея почувствовала радость и благодарность, но внутри, в душе оставалось по-прежнему пусто и тоскливо. Странно, разве если любишь, должно так быть? Наверное, она просто устала.

А Ласси встал и подошёл к ней. И тут только Кея осмотрелась и обнаружила, что находится в доме, тёплом, чистом, но очень бедном.

— Мы вчера здесь остановились, когда я заболела? Я почему-то ничего не помню.

— Подожди, скоро всё вспомнишь. Ты плохо себя почувствовала ещё в селении, и до сюда, я почти нёс тебя, — отрывисто произнёсс Ласси. Словно он был чем-то недоволен. Может она как-то обидела его?

— Ласси, — Кея взяла его за руку, — я чем-то обидела тебя?

— Нет, ты не виновата, — он сжал её руку, а потом, словно увидев что-то странное, внезапно отпустил. Лицо исказилось как от боли. — Это всё я виноват, — хрипло прошептал он.

— Куда мы сейчас направляемся? Я помню, мы хотели повидать деревню, где родились, а возможно и обосноваться там, — Кея перевела разговор, не в силах видеть этой маски боли на лице друга. Что же с ним происходит? Она просто обязана это выяснить. Ведь кроме Ласси, у неё никого нет и заботиться больше не о ком.

— Тебе точно надо ещё пару дней отлежаться, а потом мы, конечно, направимся в деревню. Путь, правда, предстоит неблизкий, но, думаю, до весны успеем, — Ласси упорно избегал смотреть ей в глаза. Кея вздохнула и отвернулась. Наверное, она никогда не сможет понять, что случилось с её добрым другом детства. Друг детства… Какое-то имя выплыло из памяти, а вместе с ним и отвращение шевельнулось в душе. Саймон… Странное имя, нездешнее. Может быть она познакомилась с ним в детстве на ярмарке, когда ездила в город с отцом? Голова внезапно закружилась. Что-то было не так, совсем не так.

— Тебе плохо? — Ласси участливо подошёл ближе. В глазах всё та же странная боль.

— Ты знаешь, кто такой Саймон? — вместо ответа спросила Кея.

— А откуда ты взяла это имя?

— Не знаю, само в памяти всплыло.

— Ну значит, оно тебе почудилось. Может быть, какую-то песенку вспомнила, — Ласси улыбнулся, но улыбка вышла какой-то жалкой. — Спи. Я сыграю тебе сейчас.

Он достал шарманку, ту самую, которую мастерил когда-то с отцом, а она, помнится, сидел и смотрела на них. Полилась густая, обволакивающая мелодия. Под её ласковый напев Кея заснула.

А во сне она бежала пустыми коридорами, силясь уйти от того, что догоняло её. За ней катились волны, яркие, белые. Они настигали её. И Кея бежала изо всех сил. Надо было убежать, обязательно, жизненно важно, иначе случится что-то непоправимое. И она бежала. Пролёт, ещё пролёт, потом лестница. Откуда-то она знала наизусть этот дом: и лестницу, и расположение комнат, только вот он был пуст и заброшен. Пыль не протиралась, камины не топились. Быстрей! Она должна успеть! Волны почти лизали ей ноги. Миг — и она открывает дверь и врывается в комнату. Это библиотека. За столом сидит мужчина, лет сорока, учёный. Смешные очки упали на переносицу, в тёмных волосах белеет седина. Он что-то пишет. Она вбегает в комнату. Он поднимает голову: «Кея!». Голос полон изумления и безумной нежности. Она бежит к нему — найти, обнять, никуда не отпускать, но за миг до него, странные волны настигают её, и она падает в бездну. Кричит, захлёбывается своим криком и просыпается.

На неё с болью и удивлением на красивом, правильном лице, смотрел Ласси.

— Ты кричала. Тебе снился кошмар, Кея?

Она помотала головой, сбрасывая морок. Не надо беспокоить друга. Ему и так сейчас плохо. К чему волновать его ещё больше своими глупыми снами?

— Нет, ничего, — она помотала головой. — Просто, наверное, я ещё до конца не выздоровела.

— Ну тогда отдыхай.