От жалости до любви

Гордон сделал намеренную паузу. Может быть, ждал опровержения. Но Грегор молчал. Он внезапно почувствовал себя опустошённым. Да, у него есть догадки, что язык азгов похож на язык драконов, если не идентичен им. Но какое это имеет значение? И какое имеет значение просьба этого странного илдонца? Если бы Кея была рядом… Да, тогда он мог бы свернуть горы. Она вдохновляла и давала силы двигаться дальше. А сейчас… К чему это всё? Он почувствовал почти физическое отвращение к этим исследованиям. Они изучали язык драконов вместе, в этой библиотеке. Грегор почти застонал, на секунду уронив голову на руки. Потом встряхнул себя.

— Кому сейчас нужен мёртвый язык? — С горечью ответил он. Гордон встал. Наверное, он хотел что-то сказать, возразить. Грегор увидел, как на его лице появился мимолётный отпечаток гнева и ещё чего-то, похожего на скорбь. Но борьба шла незримо для чужих глаз.

— Вы правы, никому, — Гордон встал, поклонился и направился к двери. Грегор остался растерянно смотреть ему вслед.

* * *

Казалось, она забыла, как дышать. Её муж стоял в библиотеке. Живой! Кея почувствовала, как её захватил, сбивая с ног, шквал мыслей и чувств. Всё равно, что будет, всё равно! Она поддалась секундному порыву и медленно, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна половица, на цыпочках направилась к Грегору. Вот он уже близко. Она может коснуться его. Но хочет ли? Или боится?

«Кея», — вдруг сорвалось, словно стоном с его губ. Кея вздрогнула и завертела головой, почти в панике, ища пути к отступлению. Но он не повернулся. Наверное, её муж разговаривает сам с собой. Но почему о ней? Она подошла ещё ближе, так, что почти дышала ему в спину, и рассмотрела всё.

Старый обшарпаный сюртук. Он так и не купил новый… Его сгорбленная фигура, словно он очень устал или подавлен тяжёлой ношой. Лбом он упирался в книги, словно сил стоять уже нет. И волосы… Кея почувствовала жалость, такую, что больно стало в груди. В волосах Грегора появились седые пряди. Много седых прядей. Они спадали сзади на ворот сюртука. Творец, что же случилось, пока её не было?! Что за горе настигло его? Безумно захотелось опять дотронуться до его волос. Поправить очки, увидеть улыбку на его губах. Но муж стоял, как статуя, поникший, опустошённый и дышал тяжело, надсадно. Что с ним творится? Ему больно? Может, он ранен?

Кея не смогла или не захотела сдержаться, когда её руки потянулись к нему. Она сделала последний шаг, уткнулась головой в его спину и обняла мужа, неловко, неумело, но… И пусть теперь он попробует её прогнать! Он вздрогнул. Кея почувствовала это всем телом. А потом попытался обернуться.

— Кто это? — его голос дрожал, словно он испугался. Может, он зол на неё? Вздохнув, она разжала объятья и встала перед ним. Руки немного дрожали. А что если вот прямо сейчас он скажет, что не желает её видеть? Ну и пусть! Главное, что он жив!

Она стояла и смотрела. Прямо, не отворачиваясь, глаза в глаза. И видела, как на его лице сменяли друг друга страх, радость, недоумение. А потом… То что она услышала было немного нелепым, но взглянув на мужа, ей расхотелось смеяться.

— Ты — призрак? Или моё воображение? Может, я схожу с ума? — и Грегор протянул к ней руку, словно желая дотронуться. Кея подалась вперёд. Странное смущение мешало ей заговорить. Что с мужем? Она ничего не понимала. А он дотронулся до её руки, робко и бережно. — Ты живая? Ты — Кея?

Слова повисли в воздухе. Кея понимала, что должна что-то ответить и едва выдавила из себя:

— Да.

Грегор так же молча приятянул её к себе. Минуты, а может часы, они стояли так. Кея уткнулась носом в его пиджак, вдыхая такой знакомый запах. А потом вдруг муж разжал объятья и отошёл. Что случилось? Он вспомнил о письме? Может быть, решил что она — уже жена другого? Но что тогда значили его слова о призраке? Она стояла, ничего не понимая, словно оглушённая. На глаза вдруг стали наворачиваться непрошеные слёзы. Муж обернулся.

— Родная, ты плачешь? Что я за человек?! Вечно заставляю тебя страдать! — он подошёл к ней резкими быстрыми шагами, обнял и усадил на стул, а сам сел рядом. — Так ты живая? А кто же… Кого же я…похоронил?

Похоронил? Кея посмотрела на него с удивлением. Что случилось? Она ничего не понимала. А Грегор, милый, любимый Грегор смотрел на неё, близоруко щурясь. Седая прядь выбилась ему на лоб, очки опять соскочили на переносицу. Он попытался поправить их и зацепил рукой неловко. Они упали на пол. Кея наклонилась быстрее, чем он смог даже протянуть руку, и уже держала их перед ним. Грегор забрал очки, а потом вдруг накрыл её руку своей и поцеловал. Кея покраснела, но не отдёрнула руку. Всё происходило в точности, как тогда, ещё до побега. Когда она была маленькой глупенькой девочкой, а он всё равно её любил. Любил! Сколько горя она ему причинила!

— Но если ты живая, то неужели всё ещё моя жена? Или, быть может, я не имею на тебя больше права? — Грегор опять заговорил. А она сидела молча. Ей достаточно было видеть его, и знать, что он боится за неё. Как чудесно! Неужели, он всё-таки любит её, до сих пор? Но как же письмо?