От золотого тельца до «Золотого теленка». Что мы знаем о литературе из экономики и об экономике из литературы

Шла борьба за спасение Федерального банка. Было понимание, что если лопнет он, то рухнет вся банковская система. А очереди ожидающих выплат становились все длиннее. Методы спасения используются традиционные: „Кассиры стремились выплачивать деньги как можно медленнее. Полчаса требовалось только для проверки одного чека“. Затягивали время в ожидании поступления новых денег. Городские ссудные кассы приняли решение закрыть свои двери, опираясь на законное право возвращать депозиты в течение 60 дней после истребования их клиентами. Национальные банки выплачивали свои долги векселями». Мальчикам, выкрикивающим новости, приказано было молчать, чтобы их крики не приводили к еще большей панике. Отряд конных полисменов патрулировал улицы, не давая людям собираться в толпу.

Вторая «линия фронта» – биржа. Правительство отказывало ей в финансовой поддержке, потому что считалось, что оно не должно помогать биржевым игрокам. Если бы Нью-Йоркская биржа закрылась, разорились бы тысячи игроков, и бизнес в стране был бы парализован. Закрылась питтсбургская биржа (в то время в США действовали десятки бирж). Перепуганные магнаты вновь собрались у Уотермана. В самый острый момент кризиса стало известно, что Уотерман дает ссуду в 25 млн долларов под 10%. По версии Синклера, Уотерман-Морган зарабатывает политические дивиденды, распоряжаясь чужими деньгами: он направил на биржу не свои деньги, а взятые из банков, которым в свою очередь беспроцентную ссуду дало правительство. Это, безусловно, художественное преувеличение: большая часть денег, вложенным Морганом в стабилизацию, все же была его собственными и деньгами партнеров в спасательной спецоперации.

***

Прочитав Синклера, задаешься вопросом, был ли крах действительно срежиссирован или случился спонтанно? Ответ я попыталась найти в обстоятельной истории дома Морганов американского журналиста Рона Черноу «Дом Морганов: американская банковская династия и рождение современных финансов»[49]. В нем нет ни одного подтверждения теории заговора. Наоборот, приводятся аргументы в пользу того, что крах независимых трастов был ожидаем.

К 1907 году трасты стали высокоспекулятивными. Они охотно кредитовали под залог ценных бумаг, а это рисковые кредиты. Трасты активно спекулировали акциями медных, нефтяных и железнодорожных компаний, цены на которые достигли слишком высоких уровней, и обвалились, когда кредиты под залог акций стали слишком дорогими. Knickerbocker Trust пытался загнать в угол[50] акции компании United Copper и имел много этих акций в портфеле. Когда же цена на бирже на акции United Copper упала, это вызвало тревогу у 18 тыс. вкладчиков траста. На следующий после падения день они попытались снять деньги со счетов. Так что дело вовсе не во вдовах и сиротах, которые сеяли панику необдуманно. Их действия были как раз рациональными. Если даже Knickerbocker Trust и подталкивали, это, очевидно, был колосс на глиняных ногах, которому для падения было достаточно было лишь небольшого толчка.

Есть и логичное объяснение того, почему сначала кризис перекинулся с биржи на банки, а потом с банков снова на биржу. Независимые трасты, кредитовавшие инвесторов под залог акций, вынуждены были закрывать кредиты, так как сами нуждались в деньгах. Процентная ставка по таким кредитам подскочила до 150%. В такой ситуации инвесторы вынуждены были продавать акции. Более чем убедительная объективна причина для биржевой паники.

По мнению Черноу, кризис 1907 года опровергает известное выражение, бытующее на Уолл-стрит: если кризис ожидаем, то он не случится. Кризис 1907 года был ожидаемым кризисом, который случился.

Глава семнадцатая. «Умную гориллу можно было бы натренировать…». Автоматизация производства и внедрение конвейера в литературе начала XX века

Американский инженер Фредерик Уинслоу Тейлор в книге «Принципы научного менеджмента» (1911) предложил внедрить на американских заводах научную организацию труда: «в прошлом главным был человек, а в будущем главной должна стать система». По мнению Тейлора, рабочий не заинтересован работать максимально быстро, если он получает почасовую зарплату, – и из-за того, что он больше устанет, и из-за того, что сделает работу быстрее и получит меньше, и из солидарности с безработными собратьями. А он не имеет «права на лень», как выразился бы французский экономист и политический деятель Поль Лафарг (это право Лафарг отстаивал в одноименном памфлете 1880 года).