Отбор для дракона. Возлюбленная дракона

Время в ожидании известий из Рубиновых Скал тянулось медленно. Коротать его с Бертоном не хотелось, поэтому я закрылась в своей комнате и пыталась упорядочить свои мысли и чувства. Потом позвала Таису и попросила ее найти для меня какую-нибудь тетрадь или блокнот. Помню, в юности я вела дневник, спасаясь таким образом от одиночества и тоски. Эмоции, облаченные в слова и записанные на бумагу, теряли свою остроту, да и размышления становились более трезвыми и спокойными. А это именно то, в чем я сейчас нуждалась. Вдруг средство десятилетней давности окажется действенным и сегодня?

Таиса выполнила поручение быстро, и вскоре я уже изливала душу на белой плотной бумаге с королевскими тесненными вензелями по периметру. Обложка у блокнота тоже оказалась шикарная: натуральная лиловая (странно, что не зеленая) замша и золотая гравировка в виде какого-то цветка.

Бертон навестил меня уже за полночь.

– Все-таки не спишь? – спросил с полуулыбкой.

– Конечно, я ведь говорила, – я тоже улыбнулась и незаметно спрятала блокнот под подушку. – Есть новости?

Бертон кивнул:

– С Алленом все в порядке. Завтра уже будет в полном здравии. Поэтому можешь расслабиться и наконец поспать.

– Спасибо, – поблагодарила я его и еще мысленно вознесла хвалу местным богам. – Теперь действительно смогу заснуть спокойно.

Утром я долго не могла проснуться, было странное чувство разбитости, будто с перепоя. Но вчера я едва ли пару глотков вина сделала, а мутило так, словно несколько бутылок осушила.

– Может, отравились чем-то, госпожа? – обеспокоенно предположила Таиса, когда я не смогла проглотить и кусочка из принесенного ею завтрака. – Давайте позовем лекаря?

– Нет, не стоит, – замотала я головой. – Точно желудок шалит. У меня такое нередко, слабое место. Посижу немного на диете, и все пройдет.

Я и вправду, порой страдала желудком, но то было мое родное тело. Получается, у Линэль схожая проблема. И все же интересно, что я такого съела нехорошего? Не припоминаю даже… А может, это на нервной почве? Как тут организму не расстроиться, когда чувства не в ладах с разумом?

Однако к обеду самочувствие порядком улучшилось, и я почти забыла об утреннем недомогании. К тому же Бертон снова успел побывать в Рубиновых Скалах и узнать, что Аллен уже полностью выздоровел. Это известие подняло мне настроение, и я даже согласилась с Изумрудным Королем прогуляться по парку. Сегодня мы вели непринужденные беседы о всякой ерунде. Бертон рассказывал мне о детстве и своих проделках, иногда в его историях появлялся Аллен, и тогда мой интерес многократно возрастал.

– Ваше Величество, – гвардеец нагнал нас у пруда, где мы собирались немного задержаться и полюбоваться на редкие голубые кувшинки. – У ворот некая женщина просит встречи с госпожой… Линэль, – он бросил растерянный взгляд на меня.

– С Линэль? – Бертон насторожился, и я вместе с ним. – Кто она?

– Мы сейчас пытаемся это выяснить. Сперва хотели ее прогнать, сказали, что таких сент во дворце у Его Величества не гостит, однако она продолжала настаивать и требовать встречи с госпожой. Говорит, что знает, что госпожа Линэль здесь, и что ей срочно нужно с ней увидеться. Тогда мы взяли ее под стражу, а она попросила передать госпоже Линэль вот это… – и он протянул сложенный, местами помятый лист бумаги.

– Да это же мое письмо! – узнала я сразу и выхватила его из рук гвардейца.

Откуда оно? И что за женщина его принесла? В первый миг я подумала о Мишель, поскольку была уверена, что это она нашла тогда письмо, однако, когда я попыталась развернуть лист, из него выпала крошечная записка. Бертон успел подхватить ее и подать мне. В записке было всего одно предложение, от которого, однако, у меня едва не выскочило сердце, а на глаза навернулись слезы: «Алиночка, это я, твоя мама».

– Пустите ее ко мне, – почти беззвучно прошептала я.

– Что? – переспросил Бертон, ощупывая меня взволнованным взглядом. – Что случилось?

И я повторила, сорвавшись на крик:

– Пустите ее ко мне! Немедленно!

Бертон молча кивнул гвардейцу и обнял меня:

– Сейчас ее приведут. Идем во дворец, там тебе будет спокойней. Ты уверена,  что можешь доверять этой женщине?  Знаешь ее?

– Давай обсудим это потом, Бертон, – мой голос дрожал от волнения, как и каждая клеточка тела. Меня словно лихорадило, и зуб на зуб не попадал.

– Я буду присутствовать при вашем разговоре, – сказал Бертон, закрывая за мной дверь моей комнаты.

– Нет.

Он не ожидал такой резкости и твердости от меня, даже замер на мгновение, опешив.

– Мне надо поговорить с этой женщиной наедине, – пояснила я несколько раздраженно. Сейчас мне было не до вежливости и деликатности.

– Алина, в твоем положении нужно быть осторожной с незнакомцами, – голос Бертона стал вкрадчивым. – Лучше, если кто-то будет присутствовать при этом разговоре, для твоей же безопасности, понимаешь?

– Эта женщина мне ничего не сделает плохого, Бертон, – я сама не понимала, откуда такая уверенность. Просто знала это и все. Чувствовала.