Отбор для дракона. Возлюбленная дракона

– Я буду ждать за дверью и, если услышу что-то подозрительное, сразу войду, – Изумрудный Король тоже проявлял завидное упрямство.

– Ладно, – пришлось согласиться с ним. – Пусть будет так.

– Ваше Величество, госпожа, – в двери комнаты появился все тот же гвардеец. – Я привел ее.

Он отступил, давая возможность увидеть незнакомку. Впрочем… Незнакомкой она была для всех остальных, я же узнала в ней ту самую женщину, так похожую на мою мать, а теперь еще и открыто назвавшуюся ею. Она сперва бросила взволнованный взгляд на меня, но заметив Бертона, поспешно присела в реверансе:

– Ваше Величество.

«Иди же», – я тоже с мольбой глянула на него, и он послушно направился к двери, жестом увлекая за собой гвардейца.

Я осталась одна со своей неожиданной гостьей.

– Я боялась, ты не поверишь мне, – прошептала она со слезами на глазах и улыбнулась.

– А я пока и не верю вам, – отозвалась я, тоже глотая слезы. – И жду объяснений тому, что получила в записке. Как я понимаю, вы нашли и прочитали мое письмо, которое потерялось несколько недель назад. Из него вы знаете всю правду обо мне, поэтому отрекаться от нее я не буду. Но вы… Кто вы такая, я не знаю. Да, вы очень похожи на мою маму, но как вы можете быть ею?  Это нарушает все законы логики. Я сама видела, как умирала моя мать, своими собственными глазами, – слезы все-таки прорвались наружу, потекли по щекам горячими ручейками. – И уже десять лет, из года в год, хожу к ней на могилу… Вернее, ходила, пока не попала в этот мир. Но теперь я здесь. И в этом мире о моей маме не существует никакой памяти, у меня даже фото ее нет. Только воспоминания. Поэтому я еще раз спрашиваю вас: кто вы такая? Вы мать Линэль?

Женщина печально покачала головой:

– Я и вправду твоя мама, Алина, только так же, как и ты, заключена в чужое тело, вот уже как десять лет. Ты не представляешь, что испытала я, когда встретила тебя тогда на площади Алпанита. Думала, что схожу с ума. Ведь даже в самых смелых мечтах не могла представить, что когда-нибудь смогу тебя снова увидеть. У меня от тебя тоже остались лишь воспоминания, дорогие и так страстно лелеемые. Каждую ночь, прежде чем заснуть, я думала о тебе и своей прошлой жизни. Как заплетала тебе хвостики и косички, когда ты была еще совсем маленькой, как шила тебе платье на новогодний утренник, розовое, украшенное елочным дождиком. Как вела тебя в первый класс. Мы купили тебе огромный букет красных гладиолусов, ты сама их выбирала, помнишь? А как я изо дня в день несколько лет подряд возила тебя на тренировки? В дождь, метель, ветер. Мне было так жалко тебя, но ты была такая упрямая, сама тянула меня туда в любую погоду. Помню твое первое выступление и первую медаль. И первое поражение… Как же ты тогда переживала!  И я вместе с тобой, – под конец этой исповеди я уже плакала, не скрывая чувств, почти навзрыд. – Вот и сейчас…  Я плачу вместе с тобой…

Мы бросились друг к другу одновременно, я уткнулась мокрым лицом в мамино плечо, еще не в силах до конца поверить, что это чудо происходит со мной. Но ее объятия укутали меня своим теплом, начали баюкать, совсем как в детстве. Мы плакали на пару, льнули и цеплялись друг за друга, словно боялись, что все это вдруг окажется сном.

– А теперь расскажи мне все о себе, – попросила я, когда первая волна наших эмоций схлынула, а слезы подсохли. – Это все кажется таким невероятным…

– Не менее невероятное, чем то, что произошло с тобой, – улыбнулась мама.

– Но ты ведь умерла, на моих глазах…

– Я действительно умерла, – вздохнула мама, – в нашем мире. Но поняла это позже. Я помню аварию, помню, как потеряла сознание, провалилась в темноту. Потом очнулась. Где?  Не могла понять. На больницу не похоже, на наш дом тоже. Какая-то мрачная полутемная комната, вонь, грязь.  Я испугалась, очень испугалась, не знала, что и подумать. После с еще большим ужасом обнаружила на себе странное платье, старомодное, дряхлое. Я попыталась выбраться из комнаты, где находилась, нашла дверь. Снаружи наткнулась на нескольких людей, одетых, как бомжи. Они сидели около костра и что-то жарили на ветках. Не знаю, что именно, – мама поморщилась, – но очень похоже на крыс. К моему появлению они отнеслись безразлично, только кто-то спросил: «Живая еще, что ли?» Тогда я спросила у них, где нахожусь. Они посмеялись, назвали сумасшедшей, и лишь один из них произнес какое-то слово, похожее на название камня. Только потом я узнала, что это был один из городков Изумрудных Долин. Общество этих людей меня пугало, а то, что творилось вокруг – еще больше. Я выбежала на улицу, там оказалось неожиданно тепло, хотя в Москве у нас была поздняя осень, даже снег уже лежал, помнишь?

Я кивнула. Разве можно такое забыть?