Отбор для дракона. Возлюбленная дракона

Аллен продолжал молчать, и от этого боль в моем сердце становилась просто невыносимой. Лучше бы он что-то сказал, закричал, взорвался, но он стоял, точно замороженный, и смотрел на меня невидящим взглядом.

– Это я и хотела рассказать тебе, – я наконец решилась взглянуть на него. – Но не успела… Не успела…

– Где стража? – громко окликнула Мелани. – Чего вы раздумываете? Заберите ее немедленно!

Ко мне тут же подбежали два стражника и подхватили под руки. Чертов хвост никак не хотел высыхать, и им пришлось тащить меня практически по полу, отчего мое положение было еще унизительней, а взгляды окружающих, полные отвращения и презрения, добивали меня окончательно.

– Аллен… – я бросила на него последний взгляд, полный мольбы. – Все не так, как кажется…

Но он снова не произнес и слова.

Перед тем, как меня выволокли из храма, я успела заметить, что и взгляд Бертона устремлен не на меня, а куда-то в пол.

***

Линэль… Что происходит? Как такое возможно? Сердце Аллена разрывалось от боли, а нутро горело огнем. Его дракон тоже не находил себе места, испытывая настоящие муки.

Линэль… Как ты могла так поступить?

– Аллен, милый…

– Не трогай меня, Мелани, – он грубо сбросил ее руку с плеча. – И оставь меня. Все оставьте! Я хочу побыть один!

– Хорошо, – тетушка тут же покорно покинула его комнату, и слуги вышли за ней следом.

Аллен издал болезненный рык и яростно смел все предметы со своего секретера. Затем на пол полетели и каминные статуэтки. Зеркало треснуло, встретившись с его кулаком. Брызнули в разные стороны осколки хрустального подсвечника, разбитого о стену. Аллен, движимый безумием своего отчаяния, крушил мебель и все, что попадало под руку. Его пальцы, разбитые и порезанные в кровь, не чувствовали боли. Сейчас страдали лишь его душа и сердце.

Почему она с ним так поступила? Почему? В памяти Аллена каруселью мелькали дни и моменты, проведенные с Линэль. Ее улыбка… Голос и смех… Губы, припухшие от поцелуев… Нежная кожа, пылающая под его ласками… Взгляд, наполненный любовью и страстью… Значит, все это было ложью? Хитрой игрой?

Аллен сполз на пол и обхватил голову руками. Он так ждал этого дня, мечтал поскорей сделать Линэль официально своей. Трое суток, проведенных в храме, оказались бессмысленными. А Рахун, кажется, тоже посмеялся над ним, дав на исходе последнего дня свое благословение их браку.

– Значит, все было зря? – Аллен надрывно хохотнул. – Зря… Но тогда чего тебе от меня нужно было, Линэль?

– Ваше Величество, – в дверь просочился статс-секретарь, – прошу, не гневайтесь за беспокойство. Но поступила важная информация о… Линэль Мэриндж.

– Надо же, еще информация? – губы Аллена изогнулись в саркастической ухмылке.

– Во-первых, подтвердилось то, что все ее происхождение – выдумка, – чуть заикаясь от волнения, сказал Питер. – Она не имеет никакого родственного отношения к почившему барону Мэриндж.

– Об этом можно и так догадаться, – раздраженно оборвал его Аллен. – Что «во-вторых»?

– Служба безопасности еще не успела вам доложить, поскольку вы провели последние дни в храме. Но еще некоторое время назад, до отъезда невест из замка, была поймана русалка. Она долго отказывалась признаваться, кем является. Но сегодня утром все же удалось выбить из нее информацию. Она – четвертая дочь Жемчужного Короля Мириам, а пришла к вашему замку, чтобы повидаться с сестрой – Линэль, третьей принцессой Жемчужных Волн. Пленница сказала, что ее сестре отцом было поручено выкрасть Жемчужный Халлот.

– Все? – уточнил Аллен бесцветным голосом. – Тогда можешь идти.

– Но начальник службы безопасности просил вашей аудиенции.

– Потом, – холодно отозвался Аллен. – Потом…

Секретарь суетливо откланялся, и Император вновь остался один.

Значит, все-таки Халлот. Аллен посмотрел на свой перстень.

– Тогда почему ты его не взяла, Линэль? – сокрушенно поинтересовался он у пустоты. – У тебя было столько возможностей это сделать! Чего ждала? Или желала ко всему прочему растоптать мои чувства? Унизить? Сплясать на костях?

«Аллен! Это очень важно, – внезапно всплыли в его памяти слова Линэль во время их прощания. – Оно касается меня, нас. Очень важно. Возможно, узнав об этом, твои планы изменятся. И не состоится никакой церемонии».

А еще она говорила о каком-то письме. Может, она в этом и хотела признаться? Но зачем? Совесть замучила? Или… Ее чувства все же не так лживы, как происхождение?

– Бред, – Аллен мотнул головой, сбрасывая наваждение, а с ним и ненужные надежды. – Она марег. И этим все сказано.

«Аллен… Все не так, как кажется», – вновь зазвучал в голове ее голос.

– А как? – прошептал он, запуская пальцы в волосы. – Как оно есть на самом деле?

Аллен зажмурился, вновь борясь с воспоминаниями. Только теперь перед его глазами предстала Линэль, беспомощно лежавшая на полу храма, и зеленый хвост, в который превратились ее стройные ноги. А еще взгляд, полный мольбы, и губы, что-то беззвучно шепчущие.

Она даже не смогла сама выйти из храма.