Отбор для Короля волков

— О, нет. — Лазаж улыбнулся. — Поверьте, я не упомянул и половины всех тех ужасов, которые увидел, когда мы добрались туда. Это мрачное место. Но другого и не ожидаешь. Какое веселье может быть там, где на каждом шагу стоят колодки, а частокол «украшен» черепами ведьм?

Аглаю в который уже раз замутило. Каким мог вырасти человек, проведший детство в этом месте? Удивительно, что он до сих пор не убил ее. Хотя бы для того, чтобы поменять старые ведьминские черепа на новый.

— Как раз в таких местах и должно быть веселье. Хоть как-то не сойти с ума от того, что вы описали.

Лазаж печально ухмыльнулся:

— Когда мы там оказались, то вокруг были только грязь и холод. Мрачные лица. Никто не понимал, зачем мы приехали. Некоторое время я скрывал его происхождение. Все думали, что моя элльлеле умерла, оставив меня одного с ребенком. А я хотел вырастить самого лучшего воина. Непобедимого. Идеального. Охотника, от которого не уйдет ни одна ведьма. Где еще воспитывать такого, как ни в цитадели над бездной из мертвых ведьм? Я представлял, как изменится лицо Убула, когда он увидит, каким вырос его сын. Когда поймет, что его сделал таким я. А когда я умру и встречусь с Шарольтой, она осознает, что совершила ошибку, выбрав не меня. Ведь я не просто не дал ее сыну умереть — я вырастил его самым могучим охотником в истории Волчьих сыновей. Эгоистично, правда? Теперь я сам себе кажусь жалким. Но тогда… Я искренне лелеял мысли о том, что могу слепить из Дамазы, кого угодно. Настоящего короля, который отомстит Убулу за смерть матери, за то, что я не смог ее спасти…

Аглая не хотела сочувствовать Дамазы. Не хотела оправдывать его поступков и отношения к ней. Но то, что говорил Лазаж… Ее отец тоже отказался от нее. Но мать приняла это спокойно и положила жизнь на то, чтобы Аглая получила все самое лучшее. От Дамазы же отказались оба родителя. А потом он стал оружием в руках полубезумного старика.

— Я слишком увлекся своей целью. Превратился в монстра. И превращал в монстра мальчика. В цитадели было мало детей, но я делал все, чтобы он не мог с ними общаться. У него не было любящих родителей, верных друзей. Я таскал его на охоту, на пытки, на казни ведьм. В десять лет он мог сам ходить на охоту. И всегда возвращался с добычей. Но даже не умел читать. Я не подумал, что нужно его научить этому. А потом… оказалось, он сам пытается научиться. Учит буквы по тем нескольким книгам, что нашел в каморке, которая звалась там читальней. Однажды я нашел его рисунок. Дамазы всегда хорошо рисовал. Но тут… Он нарисовал меня. И подписал «Отец». С ошибкой. Но меня изумило не это, а то, каким он меня видел. Хмурый озлобленный старик с недовольным лицом и сжатыми кулаками.

Аглая боялась даже пошевелиться. Только чувствовала, как вибрирует от дыхания волчье тело у ног.

Лазаж перевел дух и продолжил:

— Тогда я попытался исправить свою ошибку. Но опоздал. Вожак клана узнал, кто живет в цитадели. Он был еще хуже Убула. Старый, хитрый. Насиловал несчастных Невест, которым не повезло попасть в наш клан, а натешившись выкидывал остальным. Если кто-то хотел взять ее в жены, то мог забрать. Если же нет… Она была общей собственностью до тех пор, пока… — Лазаж умолк и прочистил горло. — Вожак собирался использовать Дамазы против Убула. Я хотел бросить ему вызов. Но Дамазы меня опередил. Бросил ему вызов и победил. Тогда ему было тринадцать. С тех пор в клане все изменилось. Теперь нет крепости красивее и надежнее нашей цитадели. А наши богатства невозможно сосчитать. Я хотел вырастить оружие, но никогда не думал, что Дамазы станет правителем, который соберет под своим началом самый большой клан.

Аглая ляпнула первое, что пришло в голову. Лишь бы не молчать:

— Воины не кажутся такими уж счастливыми.

— Мы не любим покидать цитадель. За годы правления Дамазы она стала нашим домом. Каждый Волчий сын стремится попасть к Кровавым Охотникам. Наш клан не просто самый большой. Если собрать остальные кланы, то все вместе они не смогут сравниться с нашим по мощи. И каждый умрет за Дамазы. Потому что знают, что он умрет за них. Я не просто так рассказываю вам все это…

— И для чего же?

— Я уже совершил одну ошибку. Женщины, которые ему доступны: война, пытки и ведьмы. Он привел вас в клан, зная, кто вы.

Аглая похолодела. Ладони вспотели, и сердце забилось в горле. Может, он вообще не то имеет ввиду. Может… Ее надеждам не суждено было сбыться.

— Он готов наплевать на все то, что выстраивал десятилетиями. Ради вас. Он может сколько угодно отрицать и сопротивляться, но я его знаю. Он уже все решил. Для вас готовят дары, которых не было ни у одной королевы Дамгера. И он переживает, понравится ли вам цитадель. Черепа ведьм до сих пор висят на кольях. А он думает, где вы захотите разместиться.

Взгляд Лазажа стал пронзительным и колючим. Он знал. Как?! Как, черт возьми?!

Аглая выпрямила спину:

— Если вы думаете, что это мой коварный план, то это не так. Я не должна была участвовать в Отборе. И не собираюсь никуда ехать.

Лазаж поднялся на ноги: