Отбор для Тёмных Князей

Ветер выл. Снег скрипел под ногами. В лицо летели огромные морозные хлопья, похожие на призрачных насекомых. Дорогу совсем замело. Я поднялась к Ленке на полчаса, и за это время мою машину успело запорошить.

В кармане шубы я нащупала ключ. Заснеженная легковушка моргнула фарами. Сейчас поедем. Слышишь, Марго? Сейчас поедем. Успокойся. Как ты поведёшь машину в таком состоянии? 

Со двора я выезжала, не глядя по сторонам, не боясь зацепить припаркованные на стоянке авто, руки тряслись, из груди рвались судорожные рыдания. У меня начиналась самая настоящая истерика. 

Господи, ну почему я так реагирую? Ничего же не случилось. Подумаешь, тварь беременна и всё у них с этим мерзавцем хорошо. Забей. Плюнь, разотри и иди дальше. Неужели ты, глупышка, надеялась на закон бумеранга? Что бог воздаст обидчикам по заслугам. Жизнь несправедлива. Смирись. 

Я выехала на объездную дорогу. Дворники работали, как сумасшедшие, но не справлялись с метелью. Ужасная погода. Чудовищная. Ничего не видно из-за снегопада и слёз. 

Мобильник, брошенный на пассажирское сидение, завибрировал, экран загорелся, явив взгляду номер Ленки и её фотографию в парео на фоне моря. Что надо от меня этой предательнице? Разозлённая, я потянулась к телефону — выключить, заблокировать, заставить замолчать! — а когда разогнулась, сквозь хлопья снега увидела тень, метнувшуюся мне наперерез.

Господи! Кот! Дорогу перебегал чёрный кот. Откуда он только взялся?

Я ударила по тормозам. Крутанула руль и почувствовала, как машину заносит на скользком асфальте. Меня завертело, как в безумной карусели. А потом ослепило светом фар.

* * *

Я открыла глаза и увидела белый потолок, белые стены, женщину в белом халате, сидящую за столом над  бумагами. У левого уха пронзительно запищало, и незнакомка подняла голову. Её рот сложился в идеальное «о».

— Боже мой, — прошептала женщина одними губами, а потом закричала, метнувшись к двери: — Антон Сергеевич, Роман Сергеевич, пациентка, Смирнова, пришла в сознание! — а затем повернулась ко мне: — Как ты себя чувствуешь, деточка? Это такое чудо. Такое чудо. Антон Сергеевич так за тебя молился, всё время проводил рядом с твоей постелью. И Роман Сергеевич тоже. 

— И я, — раздался слева знакомый детский голосок. 

Я скосила взгляд. На соседней постели сидел мальчик лет шести, тёмненький, щупленький, и смотрел на меня блестящими глазами.

— Папа сказал, что поможет тебе найти дверь. Выведет из темноты. Он умеет, — и добавил заговорщицким шёпотом: — Папа волшебник. 

Женщина в белом халате неодобрительно покачала головой:

— Опять сказки сочиняешь. Сиди и помалкивай. Тебе вообще нельзя здесь находиться. Не положено. Твой отец не волшебник. Врач. Реаниматолог. Хотя… да, все врачи волшебники. Ты прав.

Она склонилась над кроватью и взяла меня за руку.

— Можешь сжать пальцы? Свет не слишком яркий? Задёрнуть шторы?

Я моргнула. Рот закрывала кислородная маска. От катетера на руке  тянулась тонкая пластиковая трубка и крепилась к пакету с прозрачной жидкостью, висящему на штативе рядом с кроватью. Какая-то штука сжимала указательный палец.

— Где же они? — проворчала медсестра. — Вышли что ли? Никита, сбегай к кофейному аппарату. Может, отец там?

Мальчик кивнул, спрыгнул с кровати и исчез за дверью.